Океан. Выпуск четвертый

— …Японцы, конечно, водку не глушили, даже не попробовали, а наши рыбаки, врать не стану, приложились к стаканчику. И по пьяному делу врут напропалую.

Кото спрашивает: «Как по-вашему, есть ли золотишко на утопшем кораблике?»

«А как же! — отвечают. — Сами доставали. Некоторые даже очень разбогатели на этом деле!»

Японцы улыбаются — по сердцу им такие слова. Кото, значит, снова спрашивает:

«Чего ж тогда, если вы так разбогатели, роба ваша, просим извинения, рвань рваньем?»

Отвечают:

«Да ведь золотишко то мы пропили… Что ж, рыбаку и выпить нельзя?..»

Память у Капитанаки преотличнейшая, и от него я многое узнал о японцах и «золотом» корабле.

Он рассказал мне, что японцы привезли с собой секретную водолазную маску, надев которую можно было уходить на большие глубины и быстро подниматься на поверхность, не боясь кессонной болезни… Рассказал, как он сам пробовал нырять в маске и достал при этом со дна моря замечательный перламутровый портсигар, рассказал о землетрясении в Балаклаве, после которого японцы хотели бежать из рыбацкого городка, но все же остались — их удержало золото, которое снилось им и которое они «видели» сквозь пятидесятиметровую толщу воды…

Теперь, когда нам более или менее известна судьба «Черного принца», попрощаемся с Петром Ивановичем Капитанаки и предоставим слово Михаилу Зощенко:

«…Однако давайте попробуем произвести следствие по делу «Черного принца»… Автор этой работы (имеется в виду повесть «Черный принц». — М. Л.) был в свое время следователем уголовного розыска. И вот когда эта профессия нам снова пригодилась. В общем, требуется установить:

1) был ли найденный пароход действительно «Черным принцем» и

2) было ли золото на пароходе…»

Вот как! Но ведь еще итальянская экспедиция доказала, что найденный ею корабль — «Черный принц»! А очевидец Александр Куприн в «Листригонах» утверждал, что самолично присутствовал при поднятии букв, входящих в название «золотого» парохода! Черным по белому он писал:

«…от трехмачтового фрегата с золотом, засосанного дном, торчит наружу только кусочек корабля с остатком медной позеленевшей надписи: …ck Pr…»

Зощенко-следователь, я бы отметил, грациозно опровергает «показания» писателя Куприна:

«…Писатель сообщает, что были найдены… буквы: …ck Pr… то есть буквы от английского названия: «Black Prince» — «Черный принц». Но так как «Черный принц» получил свое название только в легенде и корабль назывался на самом деле просто «Принц», без эпитета «черный», то вся эта история с буквами ничего дельного не говорит…»

Не будем слишком строги к писателю Александру Куприну, ему, как, впрочем, и любому писателю, свойственны преувеличения… Но ведь в любом деле есть специалисты, и за ними остается последнее слово!

«…Что касается специалистов морского дела, то их доказательства основывались главным образом на паровых котлах… Но эти доказательства строились на шатких основаниях: будто на балаклавском рейде не было железных паровых судов, кроме «Черного принца». Это основание легко опровергается…»

Действительно, во время урагана, как известно, погиб не один «Принц», а без малого три десятка кораблей, среди которых были и паровые. Михаил Зощенко находит в журнале «Универсаль» от 23 декабря 1854 года подтверждение:

«…В Балаклаве англичане имели чувствительные потери… из которых несколько паровых и между ними «Принц» разбились о скалы…»

Зощенко устанавливает названия паровых судов: «Виктория», «Эвон», «Мельбурн», «Резолютт»…

Не буду приводить все документы, которые «подшил к делу» писатель, скажу одно: они очень и очень убедительны. А что касается золотого запаса на «Черном принце», то… «Следствие по делу» продолжается: