Океан. Выпуск одиннадцатый

На пароходе Калласте задержался недолго и, взяв такси, поехал к адвокату Каппагли. У Каппагли уже сидел доктор Рафаэль Дель Вега. Он поднялся навстречу капитану.

— Я восхищаюсь вашим мужеством, господин Калласте, — сказал он, крепко сжав руку капитану, — и поздравляю от всей души. — Дель Вега был искренне рад тому, что Калласте все же выиграл процесс.

В комнату вошел доктор Каппагли, неся папки с документами. Работа заняла немного времени. Документы были в идеальном порядке. Он вышел из конторы адвоката в радостном настроении. Такси не было видно. Калласте сел в автобус. Посмотрел на часы. Было ровно восемь часов вечера. В восемь тридцать он должен был встретиться со старшим механиком на улице Эсмеральда. Калласте подумал, что вполне успеет к условленному времени.

Автобус был почти пуст. Капитан поудобнее устроился на сиденье и еще раз с удовольствием вспомнил радостное лицо доктора Каппагли, смех Дель Вега. На углу Диагональ Норд и улицы Эсмеральда Калласте сошел с автобуса и, взглянув на часы, не спеша пошел по тротуару. Сейчас же мимо прошмыгнула легковая машина. Капитан заметил, что человек, сидящий на заднем сиденье, внимательно оглядел его. Но Калласте тут же забыл об этой машине и вернулся к мысли о том, что завтра он выведет «Каяк» из Буэнос-Айреса.

Ему захотелось закурить. Капитан сунул руку в карман, но в это время услышал скрип тормозов. Он поднял голову. Из окна притормозившей машины под ноги ему швырнули какой-то пакет. Калласте хотел отпрянуть в сторону, но раздался взрыв. Что-то тяжелое ударило его по ногам, и он потерял сознание.

Очнулся Калласте в госпитале. У постели хлопотал врач.

— Ничего, ничего, — сказал он, — рана не тяжелая. У вас повреждена нога. Скоро выздоровеете.

В палату вошли Игнасте, Карл Пиик и представитель Амторга Иванов.

Из дневниковых записей капитана Ю. Калласте: «29 ноября 1941 года. На костылях пришел на пароход. В 14.00 на пароход явились портовые власти, и в 15.15 судно вышло из Буэнос-Айреса после стоянки в нем в течение 15 месяцев и 11 дней».

Калласте стоял, опираясь на костыли. «Каяк» отходил от стенки. Лоцман взглянул на капитана. Калласте перевел рычаг телеграфа на «малый вперед».

Вечером того же дня одна из газет в Буэнос-Айресе сообщила: «Сегодня из Буэнос-Айреса ушло судно «Каяк». На мостике стоял капитан Калласте, опирающийся на костыли. Имя капитана известно многим по газетной хронике последнего времени. Можно разделять или не разделять его политические убеждения, но мужество этого человека достойно всяческого уважения. Более года он вел судебный процесс и выиграл его. В него бросили бомбу, он был ранен, но все-таки он добился своего.

Следует обратить самое серьезное внимание прогрессивной общественности на распоясавшихся в Аргентине нацистов. Они считают возможным на улицах наших городов швырять бомбы, обделывая свои грязные дела, и совершать убийства».

Другие газеты призывали к расправе над «предателями интересов свободного мира». Капитан Калласте понимал, что к этим призывам чутко прислушиваются в Берлине, и поэтому он проявлял максимальную бдительность, пересекая Атлантический океан: «Каяк» соблюдал полное радиомолчание, не откликался на сигналы SOS — цену этим сигналам капитан знал еще с довоенных времен. Курсы судна Калласте прокладывал через самые глухие, «необжитые» районы океана, чтобы не встретиться с немецкими подводными пиратами и надводными рейдерами. И не удивительно, что путь от Буэнос-Айреса до иранских портов в Персидском заливе занял более двух месяцев.

Из судового журнала: «7 февраля в 9.30 с лоцманом направились в Хорремшехр, куда прибыли 7 февраля 1942 года в 17.00.

В 19.00 на борт «Каяка» поднялся консульский агент СССР в Бендер Шахпуре т. П. П. Хоробрых.