Океан. Выпуск шестой

Получив радиограмму с приказом уничтожить неприятельское судно, он взял курс в квадрат, указанный вернувшимся на авианосец легким бомбардировщиком. Русский пароход командир увидел вечером, в сумерках, и сразу узнал его по большому государственному флагу, нарисованному во весь борт судна. Хладнокровно выйдя на дистанцию залпа, он отдал команду. Тотчас же тяжелая стальная сигара выскользнула из тесного туннеля торпедного аппарата и, легко пронзая холодную толщу воды, помчалась вперед, в темноту. Два блестящих винта бешено вращались в корме торпеды, разгоняя ее все быстрее и быстрее; хитроумно устроенные рули точно держали рассчитанный курс, и торпеда не сбилась с него, даже когда приблизилась к изрытой волнами поверхности океана. Держась все время на заданной глубине, торпеда неслась к цели, похожая на безглазую акулу, одержимую единственным инстинктом — убивать.

Всего несколько десятков секунд понадобилось ей, чтобы настигнуть цель. На полной скорости врезался страшный снаряд в борт парохода и с грохотом взорвался, разметая и зажигая все вокруг себя. В то же мгновение в широкую, как двери гаража, пробоину с торжествующим ревом хлынул океан…

Удовлетворенно хмыкнув, командир захлопнул крышку люка. Лодка ушла под воду.

* * *

Торпеда ударила в борт третьего трюма и взорвалась среди бочек с ацетоном. Это случилось накануне смены вахты. Вадим Белощацкий, только что закончивший вирать[12] шлак, стоял у входа в кочегарку, докуривая последнюю перед вахтой сигарету, как вдруг увидел рванувшийся из трюма почти бесцветный столб пламени. До салингов мачт взлетели вырванные из гнезд бимсы, их догоняли лючины, бочки. Бочки падали и взрывались в разных местах судна, кругом лились горячие ручьи. Вадим услышал усиленный рупором голос капитана…

— Шлюпки на воду, оставить судно!

С полубака бежал боцман Егоров, за ним старшина Говорин с краснофлотцами. На корме заметалась чья-то квадратная фигура. «Петькин», — догадался Вадим. Вадим знал, что Серега не умеет плавать. Вадим бросился к двери машинного отделения. Погас свет. Кочегар побежал вниз по трапу, и вдруг огромный язык пламени прорвался через кормовую переборку и, словно струя из огнемета, пересек машинное отделение, достигнув дверей кочегарки. В его свете кроваво-красными казались лица бегающих внизу старшего механика и машиниста.

— Подорвать предохранительные клапана! — крикнул снизу Вербицкий.

Это конец. Вадим знал, что предохранительные клапана открывают, чтобы не взорвались котлы, когда на их раскаленную поверхность хлынет ледяная вода. Вадим несколько раз крутанул маховик и кинулся наверх.

Вася Березин проснулся не от взрыва, а от внезапно наступившей вслед за ним тишины. Не дрожала корма от вибрации гребного винта, замолкла трескотня штуртроса за переборкой, и самое главное — пароход больше не качало. Но откуда такой сильный крен? Вася спрыгнул с койки на покосившуюся палубу и вдруг услышал шум, от которого стало страшно.

«Тонем!» — догадался Вася, пинком раскрывая дверь. Кормовая надстройка погрузилась уже до фальшборта, и в коридор, бурля, прибывала вода. Вася шагнул в этот поток и, держась за поручни на переборках, стал пробираться к выходу. Из дверей госпитальной каюты, поддерживаемый фельдшером, пошатываясь, вылез Павлик Драгула с рукой на перевязи. Вася повернул было к ним, но Павлик тряхнул головой:

— Беги к шлюпкам!

— А ты, Павлик?

— Сейчас… Надо Илью выпустить. — И он повернул в противоположную сторону от выхода.

— Куда вы, стойте, молодой человек! — крикнул фельдшер, бросаясь за Драгулой. Палуба выскользнула у него из-под ног, и он упал, ударившись головой. Вскочил — глаза застилала розовая мгла, в ушах били молоточки. — Странные дела, — пробормотал фельдшер, оглядываясь. Павлика он не увидел и стал выбираться на вздыбившуюся палубу.

И тут на него наткнулись обгорелая Наташа и Аня.

— Доктор, доктор, помогите ей! — крикнула Аня.

Наташа вырвала у нее обожженную руку.

— Прыгай сама, я ничего не вижу. Я не вижу, доктор. Где Илья?

— Сейчас, сейчас, девушки. — Фельдшер Ошиток был спокоен и знал, что надо делать. — Быстро за борт! — скомандовал он Наташе, набросив на нее канадку и сунув ей в руки спасательный круг. — А ты тоже прыгай, — сказал он Ане. Сняв с себя пробковый пояс, он надел его на Аню, подхватил девушку на руки и перевалил за борт. Вода подступала уже к самой палубе.

Потом фельдшер бросился в лазарет. Он знал, как будут нужны там, на шлюпке и плотах, его лекарства. Через минуту с аптечкой в руках он выбежал в коридор, но был сбит с ног бешено ревущим потоком.

Вася Березин видел, как шагнул в кормовой коридор Павлик Драгула, и сразу же ясно представил себе, что произойдет через несколько секунд, когда корма погрузится в воду. А теперь и фельдшер туда же! Вася растерянно оглянулся — к нему, цепляясь руками за тросы крепления тяжеловесов, подползал мокрый с ног до головы Серега Петькин.

— Выбрался! — радостно прохрипел он. — Чо стоишь, к шлюпкам надо!

Вася помог Петькину подняться, тот, уже изрядно нахлебавшись воды, дрожал от возбуждения.