Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

Как это ни странно, но сейчас морпеха сразило наличие гужевого транспорта. Он, практически год, проживший в этом времени только сейчас осознал, до какой же степени здесь все держится на лошадках. Так бывает с каждым. Иногда обыденные явления мы внезапно видим под иным углом и удивляемся, отчего не замечали их раньше. У Зверева же это выразилось не в самой литературной форме:

— Екарный бабай, да здесь же без пердячего пара ни пройти, ни проехать!

— Тренер? — в голосе Птица вопрос.

— Работаем, работаем, курсанты. Внимание, смена задания — вывести из строя орудия, после чего уничтожить орудийные расчеты. О результатах доложить.

— Есть вывести из строя и доложить, — курсанты стали старательно изображать огонь по батарее..

Между тем, артиллеристы разворачивали свои короткоствольные пушки, тип которых Зверев определить затруднился. Орудия еще не встали по местам, а над разгорающимся костерком уже висел котел с водой, к которому потянулись озябшие драгуны. Картина оживила воспоминания о зимних учениях в районе Луостари. В тот день артиллеристы батареи семидесяти пяти миллиметровых орудий точно так же первым делом запалили костерок из привезенных с собой дров.

«Вот откуда тянутся эти традиции», — морпех озадаченно почесал затылок.

Артиллерийский офицер, о чем-то спорил с командиром полуэскадрона. Драгун настаивал, ему вторил жандармский чин, артиллерист возражал.

Вскоре все трое скрылись в подъезде, ведущим к квартире богатого сановника, любезно предоставившего войскам свой телефон.

Сцена была более чем понятна — артиллерист не хотел вести бомбардировку, и все трое пошли брать ЦУ у командования этого дурдома. Что было в основе реакции бомбардира: опасение за свою карьеру или высокоморальные помыслы? Ответа Зверев не знал, но в который раз за вечер убедился в сходственной реакции и здесь и там.

Только через полчаса переговорщики вышли из подъезда. С безнадегой махнув рукой, артиллерист порысил к своим пушкам, а ротмистр взял в оборот командира третьего взвода:

— Поручик, вы с этими негодяями не рассусоливайте. Знаю я вас. Пусть складывают оружие и выходят, в противном случае открываем огонь, — напутствовал подчиненного командир полуэскадрона, и будто сжалившись, добавил, — можете гарантировать, что самосуда я не допущу.

Поняв, что в любой момент начаться стрельба, Зверев отреагировал с завидной резвостью:

— В канале первый, всем внимание!

Дождавшись подтверждения, морпех приказал:

— Оружие курсантов в пирамиды, командирам занять подчиненных анализом ошибок сторон при операции по «освобождению заложников», — под таким «соусом» сегодня проходила подготовка курсантов. — Лично спрошу с каждого, какие он зафиксировал ошибки у всех этих долбодятлов.

Представив, какие в случае артобстрела вспыхнут у курсантов эмоции, Дмитрий Павлович решил подстраховаться. Истинное отношение подопечных к властям ему было прекрасно известно и введенные запреты на политику являлись всего лишь демпфером.

На самом деле с дисциплиной дело обстояло неплохо. В курсанты отбирались клубные борцы, прошедшие школу стрешара. Шваль отсеивалась в первые три месяца (трехмесячный «курс молодого борца» для того и существовал). После клуба шел стрешар, сменившийся снайперской подготовкой, и на всех этапах шли отбор, тестирование на интеллект, психологическую устойчивость и лояльность.

В головы курсантов загодя вбивалась мысль: «Мы только наблюдаем и учимся, а там с обеих сторон такие же, как все мы русские люди. Там для нас врагов нет».

Это рефлекс всячески закреплялся, а курсантов подталкивали выискивать цели по преимуществу со стороны дружинников — все же были у парней социалистические предпочтения. Пройдет время и эти люди будут благодарны, что им не дали полностью встать на одну сторону.

В идеале Димону были нужны хладнокровные убийцы. Понимал ли он это со всей определенностью? Наверное, понимал, хотя инстинктивно гнал от себя предельно четкие выводы. В этом смысле до Владимира Ильича ему было ох, как далеко. Между тем, заглядывая в будущее, он осознавал, что с годами некоторые курсанты, порвут с клубом и станут мирными обывателями. Другие начнут зарабатывать ремеслом безжалостных убийц, и не факт, что тот же Фаза не увидит его профиль в своем прицеле. Большинство же останутся верными идеалам, что еще только закладывались. Сейчас же Зверев почувствовал, что рядом стоящие ждут от него заботы и никакой крови им сегодня проливать нельзя, как бы там за окнами события не развивались.

Приобняв парней, он почувствовал мелкую дрожь, ощутил, как его руки снимают напряжение.

— Спокойно, спокойно, смотрите и запоминайте.

Сквозь приоткрытую створку было слышно, как парламентарий предложил сдаться.

Ответ звучал невнятно, кто-то из защитников явно поворачивался лицом к товарищам и спрашивал согласие, но ответные выкрики долетели отчетливо: «Будем бороться до последней капли крови!»

Так же отчетливо был слышен разговор с девицами:

— Вы должны уйти, — говорил офицер юным гимназисткам.

— Нет, нам и здесь хорошо, — отвечали они, смеясь.

— Мы вас всех перестреляем, лучше уходите, — шутил офицер.