Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

А еще в сейфах начальников служб безопасности предприятий переселенцев появились маркированные различными кодами пакеты. Вскрывать их разрешалось только при получении особого сигнала.

Так в делах и заботах подкрался новый тысяча девятьсот девятый год, сопровождавшийся традиционными премиями и новогодними елками.

За ним следовал праздник переселенцев — встреча пятого по счету дня «Красной Армии». К этому времени должен был подъехать Мишенин, и из турне по Европе вернуться Зверев. Увы, традиционная встреча друзей оказалась под большим вопросом.

Тревожный сигнал об аресте распространителя нелегальных брошюр (тех самых, о русской революционной интеллигенции) поступил с опозданием в три дня, а спустя час в оперативный штаб пришла информация о задержании Федотова. Было о чем задуматься.

Арест директора основательно выбил начальника службы безопасности из равновесия. Одно дело — ловить нечистых на руку, и совсем другое — пособить попавшему в лапы полиции директору предприятия. Как назло, в отъезде оказался и непосредственный шеф Тарханова, господин Зверев. Обратиться в жандармерию? Да кто будет слушать бросившего службу бывшего городовой среднего разряда. А может попросить похлопотать господина Шульгина, все же не чужой он человек?

Размышления СБ-шника прервал интерком, голосом секретаря сообщавший, что к нему по срочному делу просится Михаил Константинович Самотаев. Поговорить с коллегой из ЧОКа Тарханов был всегда не против, но не сегодня.

— Гриша, скажи, я занят. Пусть заглянет завтра, чай не горит.

Похоже, у Михаила сегодня что-то «горело», иначе с какого перепуга он ввалился в кабинет начальника СБ московского завода.

* * *

Задержание Федотова был проведено в лучших традиция этого времени, по крайней мере, так ему показалось. На выходе из парадного, слева и справа к нему подскочили два усатых здоровяка в форменных шинелях. Борис едва успел тормознуть своего охранника:

— Игорь, стоп! Это жандармы, предупреди наших.

— Не разговаривать, не положено, — рявкнул было стоящий справа жандарм, но тут же стушевался перед выросшим словно из-под земли невзрачным типом в гражданской одежде, — извиняюсь вашбродь, больше не повторится, — приниженно прошамкал жандарм.

— По распоряжению начальства я должен препроводить вас в следствие, — «гражданский» показал заполненную каллиграфическим почерком бумагу с витиеватой подписью и тут же нервно прикрикнул на шумливого стража порядка, — Смехов подавай пролетку.

Ехать оказалось недалече, а Таганская тюрьма приняла переселенца со всей широтой своей души. Внутри она напоминала киношные американские тюрьмы. Широченный, под десять метров, коридор. По обе стороны двери камер и пять ярусов металлических галерей. В шести тюремных зданиях пятьсот одиночек и ни одной общей.

Везде на удивление чисто: выбеленные, ни пятнышка, стены. Натертые графитом до зеркального блеска полы и остервенело надраенные поручни перил. Сразу видно, что начальник тюрьмы немец. Для уровня «пятизвездочного отеля» не хватало только бассейна с телками.

Федотова поместили в «люксе» на верхнем ярусе. Из зарешеченного окошка под потолком на столик падает тусклый свет, рядом табурет. Железная койка заправлена одеялом, в изголовье чистое белье. Возле двери параша системы деревянное ведро. Запашек, конечно, но деваться некуда.

Взгромоздившись на стол и открыв оконную форточку, Федотов увидел заснеженные крыши домов и тронутые солнечным светом зубцы кремлевской стены — вот что значит «камера люкс»!

Присев на койку, задумался. В похожих условиях лидера кадетской партии продержали полгода, а потом попросту выпроводили из тюрьмы. Допрашивал Милюкова целый генерал, но никаких оснований для передачи дела в суд так и не нашел.

Федотова явно причислили к вип-персонам. Помощник начальника тюрьмы долго извинялся, что такого клиента не встречает приболевший начальник. Лично разъяснил правила. Можно читать и писать, а вот получать передачи и свидания, дозволено только после оформления ареста. Попутно выяснилось — тюремная администрация к процессу следствия отношения не имеет. Эту юридическую тонкость Чирков повторил несколько раз, мол, у меня к вам ничего личного, будь на то моя воля, я бы всех пташек-канареек выпустил на волю.

Проводивший задержание «гражданский» явно нервничал и дал понять, что задержание проведено для выяснения обстоятельств, а там или арест, или свобода.

Ага, «свобода нас встретит радостно у входа», и сколько будет длиться это выяснение? Эти ухари тянуть резину умеют. А может быть, жандармы ждали иной реакции? Иначе, с какого перепуга за углом стояли, точнее, прятались еще четверо «собутыльников»? Эта четверка ехала во второй пролетке и при задержании должна была прийти на помощь первым двоим.

Если это так, то Борис очень вовремя тормознул своего охранника, иначе мог бы появиться формальный повод к резкому изменению иска. Не смертельно, конечно, но нервы бы помотали. Криминала Федотов за собой не чувствовал. Единственно беспокойство вызывал встреченный им в тюремном коридоре зек с разбитой мордой?