Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 2

Человек будущего знал, что запущенная им ориентированно-исследовательская реакция эффективно гасит агрессию и панику, а поэтому с удовлетворением услышал, что он закоренелый безбожник, и вместо того, чтобы пугать несчастную женщину, ему надо было сразу сообщить самое главное, а не молоть ерунду, и быстренько поведать ей из какого они времени, и кем они там были, и…

Рассказ получился сумбурным. Узнав о переносе из конца две тысячи четвертого года ровно на одно столетие в прошлое, Нинель высказала естественное предположение о Божьем промысле, на что Федотов возразил, что такими числами боженька не оперирует. Ему подавай дни творения, и вообще десятичная система это изобретение хомо сапиенса. А если всерьез, то кто сказал, что они попали в прошлое своего мира, а не в параллельную реальность? Несчастная Нинель стойко выслушивала бредни ровно до того момента пока Федотов не ляпнул, что Бог создал вселенную за неделю, и поэтому Всевышнему ближе числа кратные семи, в то время, как вселенная описывается двенадцатью измерениями.

На этом Нинель потребовала прекратить нести вздор. И вообще, ей теперь очевидно, что в своем родном времени Федотов был жалким несостоявшимся человечком, коль скоро он до сих пор не обратил внимания на наличие ДВЕНАДЦАТИ измерений!

— Не понял, причем тут двенадцать? — искренне удивился переселенец.

— При том, дорогой мой, что Бог сотворил мир за шесть дней и твоих измерений приходится ровно по два на каждый день Создания.

— М-да? А разве он создал мир не за неделю?

— Нет, не за неделю, а за шесть дней. Седьмым днем было воскресенье.

Подивившись логике и глубине познаний любимой, Федотов вспомнил, что с женщинами лучше не спорить, ибо чревато, зато достал приготовленные на службе эскизы женских силуэтов в мини юбках и туфельках на шпильках.

А вот тут Федотов попался по крупному — женские наряды, это вам не теория струн с черной материей, в этом надо всерьез разбираться или молчать как рыба об лед.

Против ожидания Нинель ни на мгновенье не усомнилась в наличии таких нарядов, хотя поначалу они ее шокировали. Впрочем, Нинель рассудила здраво — коль эти одежды носят женщины, значит оно того стоит. Федотов даже заподозрил, что его жена успела прикинуть, как бы чудно смотрелись в таких нарядах ее стройные ножки, иначе с чего бы на него посыпался град вопросов, на которые он в принципе не имел ответов. Единственно, что он знал доподлинно, так это о колготках. Идея этого предмета женского туалета легла на благодатную почву, но на все вопросы, касающиеся женских шляпок, тканей, ленточек с выточками и прочего, прочего, прочего Нинель в основном слышала одни междометия. В конце концов, Федотов посоветовал жене все это выспросить у Зверева, который, по мнению Бориса, был большим специалистом по части женской одежды. Зря он это сделал.

— Федотов, как я могу обратиться с подобными вопросами к молодому мужчине?

— Э-э-э, а что в том особенного?

— Как что особенного!? — возмутилась Нинель. — Вы в своем будущем совсем стыд потеряли? Ты лучше подумай, что будет, когда Дмитрий узнает о моем посвящении в вашу тайну.

— Да ничего особенного, на крайняк назовет меня чудаком на букву «М».

— ?

— Нинель, это очень неприличное слово.

— Я так и думала. У вас что ни слово, то сплошное издевательство над русским языком или, хуже того, непотребство. Борис, ты специально мне морочишь голову нарядами? — прикусив нижнюю губу, Нинель пристально посмотрела мужу в глаза.

Федотов понимал, что предыдущий треп был не более чем прелюдией к серьезному разговору, и все же вопрос застал его врасплох.

— Ты о будущем? — на всякий случай уточнил переселенец.

— У тебя есть сомнения?

Машинально помешивая давно остывший кофе, Федотов размышлял с какой стороны подъехать. Обижать жену недоверием не хотелось, но рассказывать о предстоящих событиях было еще большей глупостью. По сути, предстоял выбор между плохим и очень плохим.

— Нинель, пойми, мы самые обыкновенные люди. Я был инженером, Зверев тренировал борцов, а Мишенин занимался математикой. О путешествиях во времени у нас писали только фантасты, а машин времени не существовало даже в теории. Теперь о наших знаниях истории. Согласись, что о событиях столетней давности, например, о царствовании Павла Первого ты знаешь поверхностно. Основные даты, с полсотни имен, кое-какие произведения, но о подковерной драке или о международных проблемах ты ничего толком не знаешь, я прав? — дождавшись утвердительного кивка, Борис продолжил. — Примерно в такой же положении и мы.

Поднявшись с кресла, Борис пару раз прошелся туда-сюда. Он ни минуты не сомневался, что Нинель сейчас пытается вспомнить, что же ей известно о той эпохе и удивляется мизерности своих знаний. Признав правоту Федотова в одном, ей будет проще согласиться с остальным. Для этого потребовалась пауза.