Ох и трудная это забота – из берлоги тянуть бегемота. Книга 3

В сложных случаях с упертыми «политическими» начинал работать профессионал своего дела. После этого из схватки выходил или перевербованный, или заградотрядовец. Кто бы сомневался, что после такой обработки личный состав стал разделять взгляды новых социалистов, особенно в части необходимости твердой руки.

* * *

Сразу после рождества Федотов продемонстрировал генерал-лейтенанту Маниковскому обещанный танк прорыва. День был пасмурный и морозный.

Перемолотая гусеницами черная земля с пластами смерзшегося снега, казалась неприлично нагой, а два бронехода засыпающими монстрами. В остывающем стальном чреве периодически потрескивало и поскрипывало. Над моторным отделением вибрировало марево горячего воздуха. От машин пахло порохом, соляркой и горячим машинным маслом.

Судя по выщерблинам на броне и разболтанной ходовой части, бронеходы, за их железный век, лиха хлебнули с избытком. На башне ближайшей машины красовалось испещренное оспинами полуметровое пятно. Это след обстрела из германского МГ-08. Сюда угодили все двести пуль с дистанции в сотню шагов. На лобовой боне закрашенные следы от ударов болванок. На башне машины с номером 01 металлическим блеском выделялся свежий «мазок» — это результат сегодняшнего рикошета практического снаряда германского полевого орудия.

После демонстрации генерал лично проверил, каково это, одеть на себя танкистский шлем с комбинезон и посидеть на командирском месте. Как раз напротив «мазка» по броне, где на скорости шестьсот метров в секунду в броню врезался снаряд. Ощущение было не из приятных, зато, когда повинуясь его командам, машина, взревев мотором, легко выполнила его волю, он почувствовал себя едва ли не богом войны.

Когда в бетонированный окоп загнали троих солдатиков, Алексей Алексеевич убедился, каково приходилось германским солдатам, когда над ними проползал британский Марк-1. Сидящие рядом инструкторы с трудом удержали расползающихся охламонов из пехоты. При этом двое обделались. Еще страшнее был вид обшитых деревом заваливающихся окопов, когда через них проползал двадцати тонный бронеход.

В финале генерал потребовал обкатки. Федотов с Самотаевым возражали, но осознав бесперспективность своих поползновений, нахально влезли в окоп к Маниковскому. Когда над ними проползал танк, генерал с трудом удержался, чтобы не драпануть на манер несчастных солдатиков. Радовало лишь то, что от дрожи в руках у Федотова сломалась его вонючая папироска, а тлеющий табак залетел за воротник.

Между тем, бронеходы показали почти полную неуязвимость, а там где колесная техника наматывала на оси колючку, гусеница почти всегда выходила победительницей. Все это, в сумме с огневой мощью говорило — в мир вторглось принципиально новое и грозное оружие, и это оружие надо хранить в тайне!

Вновь, как и в сентябре, генерала осенило, что эти машины Федотов мог продемонстрировать вместе с транспортерами. Об этом говорили шрамы на броне и следы ремонтов. Мог, но не показал, зато провел всесторонние испытания и походу устранил основные недостатки. Сейчас его действия представлялись генералу весьма дальновидными, а еще генерал осознал, что бронеходы по-настоящему сильны только вместе с БТР-ами. Теперь у него не было сомнений, что обе эти машины задумывались в паре, даже скорости у них были одинаковые. Бронеходы подавляли артиллерию противника, пулеметные гнезда и дзоты противника, а идущие за ними БТР-ы, у самых окопов выбрасывали штурмовые группы.

Генерал понимал, что недостатков у бронехода еще много и устраняться они будут не один год. Подшипники бортового фрикциона требовали ежедневной смазки, а сами фрикционы часто входили из строя. Мотор плохо переносил максимальные обороты, поэтому максимальные обороты рекомендовалось использовать только по необходимости. Немного лучшим образом обстояло дело с ленточными тормозами с чугунными накладками, но и тут были претензии. Между тем в сравнении с британским «Марком-1» и французским «Рено-FT» эти машины были верхом совершенства. Чего только стоил ресурс гусеницы в пять тысяч верст и противоснарядное бронирование.

После демонстрации бронеходов Михаил Самотаев на пару с Федотовым показали генералу… узников. В холодной избенке сидело четверо мужчин. Один был из чухонцев, двое городские жители. Лицо господина в дорогом пальто с каракулевым воротником показалось ему знакомым.

— Это барон Н, — Михаил напомнил генералу помощника начальника департамента из министерства финансов.

— Вы их отдадите полиции?

— Чтобы об их аресте тут же узнал противник? — вопросом на вопрос ответил Самотаев. — Их все одно повесят, а здесь они хоть какую-то пользу принесут.

Увидев непонимание в глазах генерала, Михаил пояснил:

— Пропавших германских агентов ищут, и искатели могут попасть в расставленные сети. Этих мы выдоили до донышка, — Михаил неопределенно махнул рукой, — но мало ли что еще вспомнят. Отправить на встречу с господом богом всегда успеется. Этих мы позже передадим в военную контрразведку, а пока пускай отдохнут.