Ох, охота!

Изначально звероловство возникло как жесткая необходимость пропитания, но не только. Человек бы мог вполне просуществовать и за счет растительной пищи, занимаясь собирательством, или жить «с сохи», но тогда вряд ли бы он стал человеком разумным. Известно же, для плодотворной работы мозга необходим животный белок, который никогда не заменит никакая, даже самая «белковая», травка или плод. Скажу больше, память и способность к анализу стали преобладать над природными инстинктами и безусловными рефлексами у представителей тех племен, в меню которых стало входить мясо животных.

Возможно, вначале это были жучки-паучки, потом мелкие грызуны, которых мог поймать каждый. Развитие умственных способностей требовало этого самого белка, и человек, сам того не понимая, интуитивно стремился к добыче покрупнее. Так и появились первые охотники, которые отличались от остальных сметливостью, выносливостью, острым нюхом, слухом и глазом. Это вам не банан с пальмы сбить — надо выследить, подкрасться и добыть зверя. По крайней мере, я абсолютно уверен, что технический прогресс начался с охотника, который изобрел лук и стрелы — оружие, совершенно не нужное собирателям кореньев, плодов и червячков. И произошло это, безусловно, на севере, в холодном климате, где надо было соображать, чтобы выжить — в Африке не требовалось теплых жилищ, огня, одежды, сытной, согревающей мясной пищи (не зря говорят, на морозе не шуба, а еда греет), оружия и орудий производства. Поэтому некоторые вегетарианские племена там до сей поры остаются такими же, как и сто тысяч лет назад.

Звероловство сделало человека человеком.

И об этом надо бы помнить тем «защитникам» природы, которые, ковыряя вилкой котлету, разглагольствуют о «преступной» сущности охоты на диких животных и ратуют за полное ее запрещение. В Западной Европе, где в Средние века родилась и выросла самая негуманная, парфорсная охота, когда животных затравливали сворами собак, уже близок тот час, когда птиц и зверей наконец-то оставят в покое. Тем паче их осталось совсем мало. Но во что же тогда, в какую форму перелить потребность в охоте? Каким образом получить адреналин, которого, судя по СМИ, вечно не хватает? Ездить на сафари в Африку, в Россию?

В наш «гуманный» век нравы по отношению к Средним векам несколько изменились, поскольку и правда выпускать на поле по 15–20 смычек гончих (смычка — пара разнополых собак) как-то нехорошо, даже если ты король или президент. Нынешние вельможи заводят не псарни, а покупают футбольные клубы с футболистами, пестуют их, разводят, воруют, переманивают и больше покупают их, как некогда собак. Ходовой товар также хоккеисты, боксеры, борцы или просто женщины легкого поведения. Однако адреналина все равно не хватает, и вот уже в умах зреет, а вернее, навязчиво внедряется новый объект охоты — человек.

С. Иванов. Звероловы Древней Руси

Лицензий еще не продают, так что пока на HOMO SAPIENS можно поохотиться в компьютерной игре «Мэнхант» (Manhunt), посмотреть в кино, как об этом мечтают американцы, почитать в книгах и представить, как бы это было у нас (у А. Бушкова в «Охоте на Пиранью») или в телесериале «Кодекс чести-2» по сценарию Д. Карышева. Авторы дружно передирают друг у друга сюжет, но на это никто не обращает внимания — объект охоты настолько оригинален, что есть над чем поразмыслить, и тут, как говорят, повторение мать учения. Ко всему прочему животных мало, а людей развелось много и жизнь человеческая упала в цене. Под колесами автомобилей гибнут сотни тысяч, так неужели нельзя отстрелять несколько десятков по специальным разрешениям? Например, тех, кому нужна эвтаназия? Уголовников? Людей, одержимых суицидом? В обществе потребления всегда чего-нибудь хочется эдакого, например человечинки. Дай Бог, чтоб я оказался не прав.

Охота, это древнейшее занятие сейчас в большей степени приобрело дорогой вид спорта, развлечение для состоятельных людей, однако во многих регионах страны, особенно на Севере и в Сибири, в ее отдаленных, традиционно промысловых районах охота, рыбная ловля и сбор дикорастущих растений по-прежнему являются основным видом добывания средств к существованию. Там просто другой работы нет, тем паче что закрылись предприятия, разъезжаются северные поселки и вообще оголяется пространство, с такими трудами освоенное нашими предками. Охота для оставшихся — это сейчас спасение от полной нищеты. Что далеко ходить? В начале девяностых, когда закрылись все издательства, а деньги обесценились, я спасался в буквальном смысле от голода и помогал ближним практически одной охотой. Благо, что в те времена начальником охотуправления Вологодской области работал Валерий Дмитриевич Солдатенков, который сидел на «хлебном» месте и мог бы озолотиться, но всю жизнь оставался бессребреником, поскольку не начальству угождал и не новым русским, а подкармливал таких же, как я, тем, что давал лицензии на отстрел медведей и лосей.