Охота

Эрида и Малахи зашли внутрь вместе с Элеонорой.

— Пора отправляться за Лиамом? — спросил Малахи.

— Ага, — ответил Гэвин, вытирая подолом рубашки лоб. — Дайте я попью воды.

— Холодная вода в холодильнике, — сказала Эрида.

Он кивнул и направился в его направлении.

— Что нам предстоит увидеть? — спросил Гэвин через плечо.

— Он зол, — ответила Элеонора. — Привыкает к новой реальности.

— Для этого он выбрал идиотский способ, — пробормотал Гэвин. Он вернулся с кувшином воды и продолжил: — В центре болот, с рыскающим в округе КБЦ. Но таков уж мой frère. Не дай бог он сделает что-нибудь обычное и простое. — Он выпил весь кувшин, а затем посмотрел на Эриду. — Ты сказала, хижина по дороге?

Она кивнула.

— Прямо по дороге и до конца. Затем нужно выбрать тропу справа. По ней идти что-то около километра.

Гэвин кивнул.

— Пойдем Клэр и я. — Он посмотрел на меня. — Если ты не захочешь остаться здесь.

Он давал мне путь к отступлению. Давал мне возможность притвориться, что я тут просто за компанию, или давал себе возможность подготовить Лиама к тому, что я здесь.

Я обдумывала это какое-то время. Мне хотелось струсить, остаться сидеть здесь в кресле-качалке, и пусть мир крутится вокруг меня, пусть судьба распорядится всем этим самостоятельно. Но мне не нравилась идея быть трусливой. Не тогда, когда я проделала такой путь.

И, может быть, это эгоистично, но мне не хотелось давать Лиаму шанс подготовиться, давать возможность сохранить отстраненный вид, если мне предстоит услышать неприятные вещи. Мне хотелось знать, что чувствует его сердце. Хотелось увидеть его эмоции, и чтобы он увидел мои. Чтобы мы оба увидели.

— Я иду, — сказала я и увидела одобрение в его глазах.

Мы вышли наружу, и Элеонора уверенно кивнула мне.

— Должен сказать, что мы все на твоей стороне, — пробормотал Гэвин, посмеиваясь, пока мы возвращались на дорогу.

Я ценила это, и сейчас мне нужен был только один человек, который будет того же мнения. Настало время встретиться лицом к лицу со своими страхами.

* * *

— Это не дорога, — проговорил Гэвин, когда мы с ним пробирались к тропе. — а просто куча грязи между деревьев.

И не поспоришь, ведь моя обувь была полностью ей покрыта.

Мы пробирались сквозь эту мерзость, затем вниз по узкой тропе, ведущей к еще более затопленной земле. К этому моменту мы, уже хлюпая ногами, пробирались между кипарисовыми пнями.

Болота были красивы — вода, деревья, звенящая тишина. Несомненно, было в этом что-то дикое и жизнеутверждающее. Но невозможно отрицать и то, что это производило и зловещее впечатление. В каждом ростке испанского мха, касающегося моего плеча, я видела щитомордника[10], желающего причинить мне вред. Две каймановые черепахи настороженно смотрели на нас с бревна, качающегося в мутной воде, и я слышала, как вдали раздался всплеск, и была уверена, что это аллигатор вышел на охоту.

— Если аллигатор ест людей, — предположила я, отталкивая пучок мха, — может, он предпочитает мужчин женщинам?

Я шутила, потому что нервничала, потому что тряслась, как осиновый листок. И не только из-за диких животных в лесу.

— Насущный вопрос, — произнес Гэвин. — Если кто-то нападет на меня, я вытолкну тебя вперед.

— Очень мило с твоей стороны.

Когда мы достигли конца тропы, грязь уступила место клочкам травы и низкорослым пальмам, которые почти укрыли хижину в нескольких метрах от нас. Это была уменьшенная версия главного дома с неокрашенными досками, жестяной крышей и маленьким крыльцом.

— Посмотрю, внутри ли он, — сказал Гэвин.

— Я подожду, — произнесла я. Но только потому, что хижина была крошечной и в придачу выглядела пустой. А не потому, что мое сердце билось так сильно, что звук отдавался в ушах.

Сквозь деревья я увидела полосу сверкающей воды, поэтому направилась к ней, обойдя груду старых гниющих буев и ловушек, и вышла к короткому, потрёпанному причалу.

А вот и он.

Лиам Куинн стоял в конце причала в джинсах, темно-зеленых резиновых сапогах и рубашке с короткими рукавами, пропитавшейся потом.

Он выглядел совершенно иначе, и, одновременно, точно так же. То же стройное мускулистое тело, те же черные волосы, тот же сильный, квадратный подбородок и широкий рот, уголок которого поднимался, когда он был чем-то доволен. Широкие плечи, длинные ноги, сильные руки. Но его скулы, которые всегда выделялись на лице, казались более острыми, и каждая мышца была видна отчетливее, будто щедрый скульптор, который его создал, вернулся, чтобы усовершенствовать свою работу.

Напряженные мышцы перекатывались, пока он добавлял приманку в ловушку для ловли раков, а затем бросил ее в воду. Он вытащил вторую ловушку из болота, опустошил извивающееся содержимое в ведро слева от него, наполнил ее остатками из ведра справа и бросил обратно в воду. Следующая ловушка, а затем еще одна, и еще одна. Сегодня вечером они будут пировать раками.