Охота на бабочек

— С чемоданом в руках? — Ева склонила голову набок. — Вы приехали в десять минут десятого, потом начали варить кофе, готовить завтрак и ругаться. Вы хотели знать, с кем Сесил был в ваше отсутствие. Хотели, чтобы он перестал вам изменять. В пылу ссоры вы схватили чугунную сковороду и ударили его. Вы очень разозлились. Столько делали для него, а он вам изменял. Кто бы не вышел из себя? Вы ведь не хотели его убивать, Пол? Просто вскипели и… и не смогли сдержаться.

— Вовсе нет. Я приехал позже!

— Нет, не позже, а раньше. Надеялись застукать его с любовником?

— Нет-нет-нет! Я хотел сделать ему сюрприз. Хотел, чтобы все стало как раньше. Приготовил ему сытный завтрак — все как он любит! Мандариново-апельсиновый коктейль с шампанским, кофе с молотым фундуком, сэндвичи с яйцом под соусом и гренки с малиновым вареньем.

— Уж вы постарались на славу.

— Все домашнее, самое лучшее, и его любимый фарфоровый сервиз достал!

— А он не оценил. Так всегда — стараешься, устраиваешь ему сюрпризы, а он недоволен!

— А потом… потом я пошел гулять. Да, пошел гулять, а когда вернулся — он уже был мертв.

— Нет, Пол. Вы поругались с ним, потом ударили его. Рефлекторно. Вы так разозлились и обиделись, что схватили сковороду и ударили Сесила. И все. Потом вы убрались в кухне, расставили посуду по местам. — «А он лежал в это время мертвый на полу, — подумала Ева, — и ты смывал его кровь». — Вымыли чугунную сковороду, навели чистоту и красоту, все, как он любил.

— Я не хотел его убивать! Это был несчастный случай!

— Как скажете.

— Он потребовал развода. Я все ему отдал — так заботился о нем, так любил его. А он сказал, что задыхается, что устал от меня и моей ревности, от постоянных звонков и подозрений. Он устал от меня! Я приготовил ему сытный завтрак, а ему нужен был только развод.

— Жесть, — подытожила Ева.

2

Итак, обвинение Полу Хэвертоу предъявлено, сам он под стражей, бумаги заполнены, дело закрыто. Как же ей изловчиться и найти предлог, чтобы не идти на вечеринку со звездами? Ева решила просмотреть дела своих подчиненных — вдруг да повезет. Но и здесь ждало разочарование. А если взять наугад что-нибудь из нераскрытых дел? Однако Пибоди дышала ей в затылок, и Ева поняла: номер не пройдет.

— Что ты сегодня наденешь? — полюбопытствовала напарница.

— Понятия не имею. Что-нибудь да надену — не голой же идти.

— Длинное или короткое?

— Длинное или короткое что?

— Платье, разумеется. В коротком видно ножки, а у тебя они что надо. Впрочем, длинное тебе тоже идет, с такой-то фигурой!

Ева сделала вид, что изучает отчет детектива Бакстера, хотя она уже трижды его перечитала.

— Не стоит так зацикливаться на моей фигуре.

— Ночей не сплю, только и думаю о ней. Ну правда, Даллас, как ты оденешься — сдержанно или сексуально, элегантно или особо не заморачиваясь?

— Сдержанно-сексуально и небрежно-элегантно. Понятия не имею, как мне это удастся. — Ева нарочито неторопливо расписалась на отчете Бакстера. — А тебе-то какое дело до моего туалета?

— У меня есть два прикида, и, чтоб не попасть впросак, я должна знать, в чем будешь ты. Одно платье довольно открытое — в нем мои «девочки» особенно хороши. Но если ты оденешься сдержанно, то вряд ли стоит выставлять напоказ мой шикарный бюст. Так что ты надумала?

Ева опешила и крутанулась на вращающемся стуле:

— То есть без меня тебе никак не решить, трясти своими персями за ужином или нет?..

— Проехали! Спрошу лучше у Мевис.

— Вот и спроси. Кстати, а что еще ты забыла со своими «девочками» в моем кабинете?

— Да вот, смена кончается, а ты все ищешь благовидный предлог, чтобы никуда не ходить.

— И обязательно найду.

Пибоди удивленно открыла рот, потом рассмеялась:

— Ладно тебе, Даллас, повеселимся на славу! К тому же там будут Надин, Мевис и Мира. Когда еще получится оттянуться с голливудскими знаменитостями?!

— Надеюсь, никогда. А теперь давай руки в ноги и дуй отсюда со своими «девочками»!

— Правда можно идти? Осталось еще десять минут.

И вряд ли теперь удастся найти срочное дело.

— Кому сказала, иди!

— Так точно! Спасибо! Увидимся вечером.

Пибоди радостно умчалась, Ева вздохнула и подписала очередной отчет. Сколько она ни смотрела на рацию, срочный вызов о каком-нибудь психопате, укокошившем туристов на Пятой авеню, так и не поступил. Ничего не поделаешь, пора уходить.

Это всего лишь ужин, напомнила она себе, спускаясь в гараж. Вкусная еда, старые друзья — Пибоди права, надо сходить. Никто не заставляет ее весь вечер вести светские беседы с незнакомцами.

Она вдруг вспомнила об отце и сыне Айконах, уважаемых докторах, возомнивших себя равными Богу в той подземной лаборатории. Они создавали человеческих клонов; одних выбраковывали, с других делали копии. Учили их, воспитывали и продавали как рабов. Пока обоих не убили их же детища.

Сегодняшний ужин станет точкой в этом деле, хотя на нью-йоркскую премьеру фильма сходить все же придется. Но после этого — больше никаких звезд! И про дело Айконов можно забыть.