Охота на банкира

НЗК стала крупнейшим картофельным хозяйством не только в России, но и в Европе, собирая до 250 тысяч тонн «второго хлеба» – почти по 2 килограмма на каждого жителя России, включая младенцев. Мы выращиваем пшеницу, овес, ячмень, гречиху, лен, кукурузу. Сверхзадача – не просто производить сырье, а сделать настоящий российский бренд кафе здорового питания «Петрушка» и кормить людей в провинции по ценам ниже, чем в McDonald’s. Более полутора тысяч человек в спивавшейся глубинке получили хорошо оплачиваемую работу. НЗК участвовала во всех сельскохозяйственных выставках, имела награды и всевозможные сертификаты качества продукции, в том числе от международных агентств.

В один «прекрасный» день из средств массовой информации мы узнали, что депутат Госдумы от ЛДПР Дмитрий Литвинцев, представлявший в этой фракции Волгоградскую область, написал запрос начальнику Роспотребнадзора Онищенко, в котором потребовал срочно провести в нашем хозяйстве проверку. Основание – подозрение депутата в том, что наш картофель выращивается на землях, «зараженных радиацией вследствие аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году». Кроме того, НЗК якобы использует запрещенные ядохимикаты и ее продукция опасна для здоровья и жизни. В хозяйство немедленно прибыла проверка, парализовавшая его работу в самый разгар уборочной страды. Выяснилось, что все написанное Литвинцевым – ложь. Но удар по репутации, которая формировалась на рынке годами, был нанесен. Причем пострадали не только мы, но и все сельхозпроизводители региона – ведь не могло же радиоактивное пятно накрыть исключительно те земли, на которых работает НЗК.

Следующим объектом атаки стал наш проект в сфере доступного жилья, о котором я уже писал. К 2012 году проект заглох – без инфраструктурной поддержки государства двигать его было невозможно, а претензии к банку ограничили возможность инвестиций. Тут в правительственной «Российской газете» появилось открытое письмо 17 разгневанных жителей Подмосковья, обращенное в прокуратуру и тогдашнему губернатору Сергею Шойгу. Подписанты требовали… привлечь меня к ответственности за то, что не построил им дома. Обещал, мол, обеспечить доступным жильем – и обманул. В письме меня сравнивали со строителем пирамиды МММ Сергеем Мавроди. Из текста можно было сделать вывод, что я собрал с этих людей какие-то деньги. Но дело в том, что, в отличие от «Миракса» Полонского и прочих «девелоперов», НЖК никогда не привлекала дольщиков. Мы всегда строили за свои средства, а потом продавали желающим уже готовые дома.

Раз есть «сигнал» – надо «реагировать». Начались проверки и допросы. Абсурдность сюжета была очевидна – как вскоре выяснилось, указанные в письме граждане ничего не подписывали, то есть речь шла об обыкновенной фальшивке. Однако мотивацию продолжать жилищный проект это похоронило.

Украинский «фронт»

Отдельно развивалась атака на украинский бизнес. В отличие от других зарубежных инвесторов, я не выводил прибыль из страны, а вкладывал в новые объекты или тратил на благотворительность. Но основными проблемами инвестиционного климата на Украине всегда были тотальная коррупция и алчная бюрократия, которые превращали этот климат в совершенно непригодный для работы. В отличие от России, где с приходом Путина появилась стабильность, украинские режимы все время менялись. Каждая новая когорта правителей приводила за собой орду начальников, а те первым делом приступали к переделу собственности. Передел, разумеется, заключался в том, чтобы как минимум ограбить. Эдакая «Свадьба в Малиновке», снятая в формате сериала «Санта-Барбара». Особенно ярко это проявилось при Януковиче. Не проходило и недели, чтобы какие-нибудь рейдеры с трезубцами на кокардах не приходили к нашим менеджерам за мздой, угрожая все отобрать. От этого не спасали ни связи «в верхах», ни заслуги.

Самый затяжной конфликт с местными властями возник в связи со знаменитой гостиницей «Украина» (при советской власти – «Москва») на Майдане Незалежности в Киеве. В 2004 году, еще при Кучме, эти власти предложили мне инвестировать деньги в реконструкцию «Украины»: из обветшавшего огромного сарая 1961 года постройки предполагалось сделать пятизвездочный отель. Было создано совместное предприятие в форме закрытого акционерного общества, где 50 % принадлежало управлению делами президента, а 50 % – НРК. Управделами, на балансе которого состояла «Украина», вносил в капитал ЗАО здание, а мы – приличные по тем временам деньги, 23 миллиона долларов. После этого НРК должна была провести реконструкцию гостиницы и начать ее эксплуатировать.