Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова

С самим Быковым я общался трижды. Каждый раз примерно с интервалом в год. Сидели мы тогда в краевой прокуратуре, в другом месте, чем сейчас: вызываю. Можно на 6 часов? Он уже членом совета директоров КрАЗа был всё-таки, потому выхожу встречать. Один приехал. В машине сам за рулём. Правда, охрана по углам уже за полчаса стояла. Часа три проговорили. С каждым разом, с каждой встречей всё больше публичности, лозунгов всё больше было. Спаситель отечества. /…/ Мальчишками его я занимался. Данилов пропал, Челентано, ну Исмаилов, это его кличка была — Челентано. Что он был киллером, это точно, но Быкова или не его? Кстати, Челентано был при Дружинине, сидел у него в приёмной. Ходят слухи, что, пытаясь легализоваться, Быков чистил наиболее опасных своих. Вот Исмаилов действительно был очень похож на Челентано… Быков чуть смахивает. Это журналисты ему навесили…

Самое важное качество Быкова — что он не врёт ничего. Либо не говорит, отказывается отвечать, либо правду говорит. Я два года убил на то, чтобы посадить Быкова, но ничего не нашел… В большинстве, больше чем в половине убийств, он не виноват с точки зрения закона, но вообще виноват морально… С Быковым сложно… Я не думаю, что он когда-либо кому отдавал приказ убить. Он как-то сказал: „Если ко мне подойдёт рабочий с завода и скажет: „Анатолий Петрович, я хочу убить кого-то“, как я могу этому помешать?“»

Я: «Виноват морально?»

«Привозил мальчишек с юга края, давал машину, девчонок, давал работу. А они из безработной голодной зоны. Они его боготворили. Они готовы были для него на всё. В рот смотрели… (Молчит). А с другой стороны, если выбирать между Быковым и кем-то ещё, то он наименее опасная фигура, с точки зрения улицы, жизни в крае. Может быть, с точки зрения государства опасен…»

Я: «Алексей, что такое „Белая стрела“? Тайная милицейская структура, направленная на уничтожение жуликов?»

Щипанов (задумчиво): «Не знаю. Есть такая организация „Ассоциация ветеранов спецназа“. В 1996 году с ними столкнулся. Это бывшие альфовцы, „Витязь“, грушники. Там достаточно ребятишек, которые осуждены за убийства. Скорее всего просто ребятишки стоят друг за друга, не позволяют на ноги наступать».

Я: «Как вы их ласково, „ребятишки“».

Щипанов: «Ну я же с ними работаю. Придает им человеческое измерение. Иначе трудно работать, грязь да кровь. В своё время была бригада, ставила целью и Быкова убить. Ходили в чёрных пальто, читали „Крестного отца“, вот эти пытались стать настоящей мафией. Бригада Голованова. Накрошили много преступлений. Голованов — бывший сотрудник милиции, майор, отсидел за убийство. Его свои потом убили. „Я Быкова в конце концов застрелю“ — Голованов так говорил. Раскрылось всё это уже после его смерти. Убийство Молявко Дипломата, убийство Захаровой, убийство любовника Захаровой — Полтавца, это всё они».

Я (не веря своим ушам!): «Алексей, но ведь эти убийства приписывают Быкову! Почему же никто не напишет, об этом, не проведёт доследования?»

Щипанов: «Не исключено, что и самого Толмача они убили. Но кому это нужно. Профессионалы — знают…»

Я: «Кто-то осуждён по этим делам?»

Щипанов: «Осудили людей за убийство самого Голованова. Начитавшись Ленина, майор создал такую непроницаемую структуру, где были отдельные звенья, а руководителей звеньев знал только он. Еще был у него помощник: Кавалевич, тоже бывший сотрудник органов, но и он тоже погиб. Подчинялись ребятишки только Голованову. Зашкалило у него, порядка 15 убийств уже было. Его самые головастые ребятишки и убили. Они тогда пошли по корыстному убийству. Сели на 9, на 10 лет. Заказчик — один из ребят — получил 11 лет. Мальчишка: „Когда я увидел в списке на устранение своего отца, я сказал: всё! Хватит!“ Но показания они стали давать уже после осуждения. У них были две команды, кроме деления на звенья: наркоманы и исполнители. Наркоманы готовили почву, вели разведку. И скажем, должны были убить в 11 часов. Но до них приходили люди в 9 часов, раньше и убивали. Наркоманы являются в 11 и находят трупы. В случае чего на наркоманов ложилось преступление. Потом, вопреки всем правилам, оружие они не сбрасывали на месте, но складировали, чтобы подбрасывать конкурентам. /…/ Людей из других звеньев они не знали. Ну, положим, видел кто-то один раз Петю. Но, что тот делал, не знали. Порядка десяти, одиннадцати, двенадцати убийств — все похожие по способу. Половина убийств была — делёж наследства Толмача…

Толмач — тихий такой, спокойный юрист был. Юрист! Ляпу когда убили: Толмач и вся бригада сидят в РБ в холле на корточках. Боялись. „Дай Мне погоны, только спаси меня!“ — сказал Толмач Агееву.