Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова

С момента начала противостояния Лебедь — Быков Красноярский край выступает поставщиком общенациональных новостей для всей России. Это и понятно — ведь Лебедь — фигура уже давно общенациональная, со времён выборов 1996 года Лебедь — одна из крупнейших общероссийских звёзд политики, входит в первую пятёрку. Лебедь раскручен с 1992 года, с его появления в Приднестровье. Потому Быков, попавший в орбиту Лебедя вначале на короткое время как его союзник, позднее — как противник, вызывает живейший интерес. Он не становится равен Лебедю, но выступает в паре с ним, и потому не исчезает из новостей. А когда 2 апреля 1999 года Быков, по совету Анисимова, уезжает из России, объявляется в международный розыск, делает заявку о вступлении в политику в составе ЛДПР Жириновского, арестовывается в Венгрии со всеми последующими перипетиями, становится фигурой международного масштаба. Правда, его известность за пределами Красноярского края — минимальная. Чем-то она сродни известности Макашова и Баркашова на пике их популярности. (Сейчас оба, конечно, уже не те.) Дело в том, что за пределы Красноярского края всяческие тонкости, детали образа Быкова почти не доходят. Там он герой серии «Криминал рвётся во власть». А то, что, став одним из руководителей промышленности Красноярского края, Быков всё делал правильно, наилучшим образом для блага края, практически неизвестно. Если в России последний год стало проявляться сочувствие к посаженному, томящемуся в тюрьмах Быкову, то в Европу доходит только топорная версия — «Криминал с обагрёнными кровью руками рвётся во власть». К своим, даже откровенно отрицательным персонажам в Европе лучше относятся, потому что у своих видны детали, их человеческие лица.

Быкова изрядно потрепал Лебедь. Но он же сообщил ему общенациональное измерение — вывел на национальный ринг, где под телевзорами всей России они и дубасили друг друга. Тут следует много раз подчеркнуть однажды обронённую обозревателем газеты «Комок» Чигишевым, ясную, из первых рук информацию, подтверждённую и другими источниками: Быков поддержал на выборах Сахарнова, истратил на его кампанию 3 миллиона долларов. Реально генеральными спонсорами Лебедя были Лев Черной и Василий Анисимов, это на их деньги и их стараниями был избран Лебедь. А Быков присоединился за две недели до первого тура. Вряд ли его вклад составляет 1/3 общих усилий, скорее, даже меньше. Мне неизвестно, как реально оценивает свой вклад сам Быков, но если у него болит душа, что он привёл в край деструктивного варяга-генерала, то пусть болит меньше, пусть болит менее одной третьей прежней боли.

(Но Быков бережёт свои мифы. И в тюрьме. «Комсомольская правда» в конце ноября опубликовала ответы Быкова на несколько вопросов, отправленных через адвоката в тюрьму. Среди прочих и на такой: «Насколько соответствует действительности слух о том, что в предвыборную кампанию А. Лебедя вы вложили 18 миллионов долларов?» Быков отвечает: «Без комментариев». Я комментирую: цифра немыслимая. Ее невозможно потратить. За такие деньги можно совершить государственный переворот. Но Быков не хочет отламывать от своего монумента даже камень.)

Интересно, что в биографии Быкова лейтмотивом, несколько раз, по крайней мере дважды, возникает ситуация, когда ему приписывают чужие деяния, а он не возражает, потому что и в его немедленных интересах, и в интересах всего его мифа — не возражать. Один случай — это Лебедь. Быков участвовал в его возведении на красноярский трон, но не только он, и не столько он. (Другое дело, что потом он с Лебедем контачил в Красноярском крае и поссорился именно он). Второй случай — криминальные разборки 1993—94 годов. Быков, разумеется, никогда не сознавался в убийствах, которые ему приписывает молва, но он и никогда не сказал чётко и ясно: «Этого не я, и этого не я, и господина такого-то не я убрал». Или, если говорил, то негромко и расплывчато. Двусмысленно. Как иронически пробормотал мент Лисицын: «Ему было выгодно приписывать себе. Поощрял миф… Великий и ужасный Толик». То, что есть мощный и абсолютно правдоподобный кандидат, успешно оспаривающий (посмертно) у Анатолия Петровича Быкова дурную славу Терминатора красноярских авторитетов, я узнал только в конце декабря. Но об этом дальше. А пока «Коготь».

«Коготь» стал второй (после статей Тарасова) глыбой в создании общенационального монумента Быкову — «крестному отцу Сибири».

«Коготь»