Охота на человека

От нечего делать Моника Вигман подошла к окну. Стояла обычная для этих мест ноябрьская жара, внизу слышались крики детей, игравших у фонтана. Миссис Вигман, открыв окно, долго смотрела вниз, любуясь расшумевшимися не в меру ребятишками.

А в это время внизу представители чилийской полиции во второй раз показывали фотографии Дронго швейцарам и портье, дежурившим в день приезда Саундерса. По счастливой случайности, горничная, убиравшая в номере и видевшая Ричарда в лицо, была на верхних этажах и не могла опознать своего клиента.

Полицейские не проявляли должного усердия. Им давно надоела борьба с коммунистическими шпионами, так как в страну почти легально, не таясь, вот уже два года приезжали многие деятели оппозиции из-за рубежа, среди которых были и коммунисты, и социалисты. Режим Пиночета вынужден был считаться с мнением людей и уже не мог себе позволить арестовывать каждого, кто пересекал границу. Вот почему представители официальных властей не проявляли особого рвения, отыскивая неизвестного мистера Хаксли. Старший из них лениво опрашивал портье.

– Кто-нибудь останавливался в вашей гостинице за последние три-четыре дня?

– Конечно, господин, – улыбнулся портье, – более ста человек.

– Среди них не было вот этого? – Чиновник достал фотографию. Портье долго всматривался в лицо незнакомого человека. У Гомикавы, следившего за их разговором в холле, перехватило дыхание, пока длилась эта немая сцена, но уже через мгновение портье, чуть поколебавшись, отдал карточку назад.

– Нет, такого господина у нас не было.

– Может быть, у вас останавливался мистер Саундерс или мистер Хаксли? – спросил молодой, более настырный, чем его старший товарищ.

– Нет, – решительно сказал портье, – под такой фамилией у нас никого нет. Впрочем, – он широко улыбнулся, – вы же знаете, у нас можно зарегистрироваться под любой фамилией. Мы не требуем документов.

– Значит, этого человека не было в вашей гостинице?

– Нет, но... – портье снова заколебался. – Он похож на одного из наших постояльцев...

У Гомикавы напряглись все нервы.

– ...но тот приехал с женой и сейчас лежит наверху, плохо себя чувствует.

– Нет, это не он, – покачал головой старший полицейский чиновник, – тот должен быть один.

– Может, поднимемся, посмотрим? – предложил второй. Гомикава вскочил, подходя к лифту, чтобы успеть раньше них.

– Не стоит, – махнул рукой старший, – это наверняка не он. Наше руководство уже просто потеряло голову. В таком отеле социалисты не останавливаются. Он слишком дорогой для них.

– Вот именно, – захохотал довольный его шуткой портье.

Гомикава перевел дыхание. Перекинувшись еще несколькими словами, полицейские вышли на улицу. Сэй проводил их долгим тревожным взглядом. Он не заметил, что к этой беседе прислушивался еще один человек, сидевший в кресле с газетой в руках.

Когда Гомикава вошел в лифт, сидевший в кресле отложил газету. Это был Миура.

Талька. 30 ноября 1988 года

Они выехали из города во втором часу дня после плотного обеда в небольшом местном ресторанчике, куда благоразумный Дронго пригласил и сержанта. За обедом сержант почти не пил, сосредоточенно жевал еду, двигая всеми мышцами лица.

Армейский джип довольно старого образца, который им предоставил «любезный» полковник, был тем не менее на отличном ходу, и Фрага уверенно вел его в горы, пытаясь немного сократить путь.

Дронго, сидевший рядом, несколько раз пытался заговорить с сержантом, но тот отличался особой немногословностью, которая обычно присуща старым воякам и одиноким холостякам. Поняв, что эти попытки бесполезны, Саундерс оставил его в покое.

Несколько раз их обгоняли армейские колонны, возвращавшиеся, очевидно, с каких-то маневров. Солдаты весело кричали им вслед, смеялись, шутили. Сержант каждый раз беззлобно ругался и прибавлял скорость, не отвечая на эти возгласы.

Часа через два после того, как они выехали из Тальки, сержант остановил машину у небольшой фермы, стоявшей метрах в десяти от дороги, и отправился попросить воды. Ленарт увязался за ним.

Хозяин, пожилой чилиец лет шестидесяти, радушно предложил гостям холодного пива. Он с удовольствием отвечал на вопросы Ленарта, но только до тех пор, пока не узнал, куда они направляются.

Хозяин фермы сразу изменился в лице, став замкнутым и неразговорчивым. Удивленный такой переменой, Марк прекратил расспрашивать. Когда они выходили из дома, хозяин тихо шепнул:

– Это очень грязное место, мистер. Очень... – выразительно посмотрев, добавил он и перекрестился.

Ехать пришлось еще довольно долго, около часа, пока наконец вдалеке не показалась высокая ограда, окруженная колючей проволокой. Автомобиль въезжал в лагерь «Дигнидад».

Сидя в машине, Саундерс обратил внимание на двойную ограду, окружавшую лагерь. Всюду виднелись различные строения, разбросанные на большой территории «Дигнидада».