Охота на черного короля

И, словно дразня, сбросила скорость еще на пяток делений.

Вкупе с холодом Вадима донимало гомерическое завывание двигателей и вращающихся пропеллеров. Оно бы и обычного человека оглушило, что уж говорить о чутком слухаче, который отмечал падение всякой былинки в лесу и снование муравьев в муравейнике…

Он тщился поднять руки и зажать уши, но где там! Прикован, словно каторжник к ядру. Точнее, к двум ядрам.

И вдруг сквозь уже навязший в мозгу перегуд долетели издалека еще какие-то звуки. Вадим прислушался. То было гуденье моторов «Либерти», какие ставили на скоростных авиетках. И неслось оно с запада, куда правила Надин.

Вадим положил локти на борт, подтянул тело кверху. Впереди, в беспроглядном просторе, обозначились движущиеся точки: одна, две… четыре… шесть… Истребители! Вадим узнал их по абрисам. Напросился как-то с делегацией Специального отдела на аэродром, где проводились тренировочные полеты «И-1» и «И-2», – увиденное впечатлило, и запомнил он хорошо.

– Чего ты там выглядываешь? – покосился на него Абрамов.

Он ничего еще не слышал и не видел, так же, как и Надин. Для них ночь и гул бомбардировщика скрадывали то, что уже открылось Вадиму.

Однако по прошествии двух-трех минут тайное сделалось явным. Надин пробудилась от спячки, задергалась, повернула аэроплан влево и прибавила скорости. Истребители пристроились в хвосте. Дистанция была все еще велика, но постепенно сокращалась, несмотря на то, что «АНТ» разогнался до двухсот километров в час.

– Не оторвемся, – проскрежетал Абрамов. – Они до двухсот сорока развивают…

Как сотрудник органов, имевший доступ к закрытым данным, он знал технические характеристики новейших моделей аэропланов, выпускаемых в СССР. А вот Надин – нет. Видя, что уйти на скорости не удастся, она стала поднимать бомбардировщик выше. Стужа сделалась совсем невыносимой, у Вадима зуб на зуб не попадал. Еще чуть-чуть – и ноги с руками отнимутся напрочь.

– Нет! Нет! – запротестовал Абрамов, семафоря руками, хотя Надин сидела к нему спиной и не могла его видеть. – У них потолок не меньше нашего… Снижайся!

Набор высоты прекратился. «АНТ» летел строго на юг, с небольшим скольжением книзу. Истребители приближались, не открывая огня. От общего строя отделился «И-второй», нацелился на оперение бомбардировщика. В кабине сидел пилот в очках-консервах, одну руку он держал на штурвале, а другую – на гашетке сдвоенных «Виккерсов». Если жахнет из обоих стволов – пиши пропало.

– Сейчас я тебе всыплю! – злорадно проговорил Абрамов, приладился к кормовому пулемету-спарке и высоким козлетоном затянул: «Светит месяц, светит ясный, светит белая луна…»

Треск пулеметной очереди заглушил песню. Во мраке прочертились пунктирные отрезки, – они прошли в нескольких футах под шасси истребителя. На лице пилота отразилось беспокойство, он откинулся со штурвалом назад. «И-2» вздыбился и по отлогой дуге пошел в вышину.

– Сдрейфил, сморкач! – Абрамов чесанул по кордебалету из пяти отставших истребителей, но по причине очевидного недолета ни в кого не попал.

Торжество оказалось преждевременным. «И-2», выйдя за пределы досягаемости «Льюиса», убыстрился, навис над бомбардировщиком, после чего начал медленно опускаться. Вадим увидел над собой два колеса с широкими ободьями, фанерный фюзеляж, сварную ферму из железных труб. Истребитель, пользуясь преимуществом в скорости, не выпускал свою жертву, парил над ней когтистым беркутом и дюйм за дюймом прижимал «АНТ» к земле. Абрамов стрельнул в него из нагана и, кажется, отщепил кусочек крыла, но на летных качествах истребителя это не сказалось. Тем временем подтянулся арьергард. Все пять машин обхватили гонимого полукольцом и вжарили из своих пулеметов.

Вадим заметил, что преследователи не хотят причинять вред корпусу бомбардировщика. Абрамов снова залег позади «Льюиса» и принялся осыпать загонщиков пулями, но тут ему на фуражку свалилось нечто, по форме сходное с банкой, из которой валил едкий дым. Запахло химикатами, заслезились глаза.

– Врете, не возьмете! – Абрамов схватил сброшенный с истребителя предмет, обжегся, но таки выбросил его за борт.

В следующую секунду еще одна такая же колобашка упала в средний отсек. Пилот «И-2» забрасывал «АНТ» дымовыми шашками Ершова – Вадим познакомился с ними на фронте, сам не раз выкуривал немцев из занятых траншей.

Абрамов был озлоблен, как тысяча Мефистофелей. Он не мог в одиночку отражать атаки с двух позиций. Вадима корчило от кашля, но душа его ликовала. Советские авиаторы превосходили врага и числом, и уменьем, и находчивостью. Под их натиском бомбардировщик пикировал, внизу уже показались непогашенные окна подмосковных селений.