Охота на Чупакабру

Пробежала тень досады: ведь и мои родители могли быть сейчас здесь. Но если, фактически отказавшись от меня, за четырнадцать лет не сделали шага навстречу – не считать же шагом единственный звонок матери на тему «грешница, покайся», - значит… так тому и быть.

Свадьба получилась как и любая другая – шумная, бестолковая, нервная. Нет, Арина Андреевна организовала ее на пять с плюсом, но у меня все равно было ощущение, что это происходит не со мной. Или со мной, но во сне. В памяти остались только отдельные яркие пятна, как будто монтаж из нарезанных кадров.

Нереально красивый Вадим в убийственно роскошном костюме и без костыля, пугающе взрослый Алекс, тоже в костюме с галстуком, тощая тетка-регистраторша в сверкающем платье и с сахарной ватой на голове. Кольца, поцелуи, розы. Лимузин, Стрелка, банкет. Тосты и «горько», и, разумеется, меня украли, и букет я бросала, а как же. Тимур прямо из ресторана отвез Алекса на дачу к другу, а потом вернулся за нами, чтобы смогли переодеться, забрать чемоданы - и в аэропорт.

В себя я более-менее пришла только в самолете. В бизнес-классе, с уродливым бокалом шампанского в руке.

- Все, Белка, теперь ты окольцованная, - Вадим провел пальцем по обручалке на моей руке. - Охренеть! Совсем моя!

- Тебе тоже кажется, что все это снится?

- Казалось. Но уже нет. Ты давай… это… просыпайся, - он лизнул меня в ухо.

- Чупин, прекрати! Люди кругом!

- Во, проснулась. И не шипи на мужа!

На мужа… С ума сойти! Если бы шестнадцать лет назад кто-то сказал бы мне, что так будет… Низ живота отозвался уже привычной теплой волной. А нам еще лететь и лететь!

Я прислонилась к плечу Вадима и неожиданно задремала: видимо, организм готовил резервы к медовому месяцу.

Десять дней прошли как один. Мы не съездили ни на одну экскурсию и вообще выбирались из гостиницы только по вечерам, чтобы окунуться в море. Один раз дошли до старого форта и еще пару раз прогулялись по улице баров, но это все равно не могло сравниться с нашим историческим бар-хоппингом. Вадим урывками загорал на балконе в шезлонге, а мне это делать все равно было бесполезно, я обгорала даже с защитой 50, потом облезала и оставалась все такой же белой.

Зато секс-марафон удался на все сто, нет, на двести. С датой свадьбы специально не подгадывали, но месячные закончились аккурат к тому моменту, когда мы добрались до гостиницы. Ну и минус ограничения по колену. Наверстали все, что было недоступно раньше. Возможно, перед соседями было бы неловко, но мы все равно не знали их в лицо. Впрочем, без защиты так и не рискнули, поскольку с ребенком решили подождать хотя бы несколько месяцев, пока не переберемся в Москву и не устроимся на новом месте.

Питер встретил холодным дождем. Начинались будни. Вадим отправился на работу, а я привезла с дачи Алекса и поехала в телецентр, чтобы написать заявление об увольнении и забрать свои пожитки. Поболтала с Алей, Мурзиком и Денисом, выпила кофе, собрала коробку. Написала заявление и пошла к Лушникову, который должен был его завизировать.

- А, привет, Логинова! – завопил он. – Или как ты теперь называешься?

- Я не меняла фамилию. Вить, я тут…

- Ты-то мне и нужна, - перебил он. – Хотел тебе звонить, но не знал, когда вернешься.

- Вчера вечером прилетели. А что такое? – насторожилась я.

- Мы тут с генеральным подумали, что преступление такими кадрами разбрасываться. То шоу не пойдет, в мусорник его, а вот для тебя персональное предложение. Тоже ток, но в вечерний прайм-тайм по будням. Горячие темы города. Два-три гостя и аудитория. Причем тебе карт-бланш, и на приглашенных, и на темы.

Вадим

В первый день пришлось задержаться. Хоть положение и начало потихоньку выправляться, и директор новый был парнем толковым, а все равно за мое отсутствие дел поднакопилось. Плюс по Москве и другим филиалам надо было проконтролировать. В Турции, конечно, поглядывал, но только по самым неотложным моментам.

Зарылся в работу по уши, а фоном шло такое пушистое, словно на меховом коврике лежал: дома будет ждать белка. Моя – окончательно и бесповоротно. Жена…

Казалось бы, что там изменилось, и до этого вот так же приходил по вечерам, а Янка дома ждала с ужином. Или шли куда-нибудь погулять, посидеть. Болтали, смеялись, потом приходили домой и ложились в постель.

Нет, изменилось. Очень сильно. Хотя я не смог бы внятно объяснить, что именно. Ощущение острого, на грани выносимости, счастья – оно было как растянутый во времени оргазм. Кто не испытывал, тому сможешь описать только очень приблизительно. А когда накатит, уже ни с чем не спутаешь. Сидишь, смотришь в одну точку и расползаешься в улыбке до ушей. Можно даже ни о чем не думать – просто купаться в этом. А еще в уверенности, что все будет хорошо. Может, непросто, даже наверняка непросто, но все равно хорошо.