Охота на демиурга (СИ)

- Я в тот момент так разозлилась, Эд. Я почувствовала, как в моей душе будто вихрь поднимается, там гром гремел, дождь лил, а ещё - огонь, огонь был везде. И если в начале это ощущение было только внутри меня, то потом оно вышло наружу - и отец вмиг поседел, почернел, упал и забился. Я ничего не успела сделать - он превратился в горстку пепла за несколько секунд. Я даже не поняла, как это у меня получилось, я не контролировала собственную магию. Эд, надо сказать Аравейну, что я плохая ученица... - и девушка хрипло, нервно рассмеялась.

Император осторожно прикоснулся кончиками пальцев к щеке Эллейн, нежно поцеловал в губы, а потом прошептал, ласково погладив её по голове:

- Хорошая, Элли. И человек ты тоже хороший. Не терзай себя.

- Я убила своего отца, Эд...

- Нет, - Эдигор покачал головой. - Он сам убил себя. В тот самый миг, когда впервые изнасиловал твою маму.

Спустя несколько лет император вспомнит эти мгновения, когда он целовал Эллейн, пытаясь утешить её, и подумает о том, что, возможно, именно смерть отца была началом конца для той Элли, которую он когда-то встретил в саду лорда Дросмейна.

Между тем Ана продолжала учиться быть императрицей. Она редко видела своего мужа по причине и его, и своей вечной занятости, но в те редкие минуты, когда им удавалось побыть вместе, Дориана с удивлением прислушивалась сама к себе и замечала, что ей нравится находиться рядом с Эдигором. Просто нравится. Она тогда была ещё слишком мала для чего-то большего.

Хотя иногда он злился на Ану, когда она делала что-то неправильно, не так, как он хотел. В первый раз, когда император сделал девочке замечание за обеденным столом - правда, они обедали только в компании Аравейна и Луламэй - Ана чуть не расплакалась. А Эдигор всего лишь сказал, что императрицы не должны так громко чавкать.

- Ваше величество, - Аравейн посмотрел на Дориану с явным сочувствием, - в Мирнарии так принято. У нас это признак отсутствующего воспитания, а там - комплимент хозяину дома или повару.

Эдигор нахмурился.

- Да, что-то такое припоминаю. Но я всегда считал, что это шутка.

- Нет, - буркнула его жена, громко хлюпнув носом. Император улыбнулся.

- Извини, Ана. Но впредь постарайся избавиться от этой привычки, хорошо?

По настоящему сблизились они лишь спустя три года. Эдигор тогда отсутствовал около двух месяцев - вместе с герцогом Кроссом отправился в земли гномов, там какие-то местные умельцы разработали новый вид доспехов, но для масштабного выпуска гномам требовалось разрешение императора. А на обратном пути Эдигор ещё нанёс визит вежливости светлым эльфам.

В общем, за эти два месяца Ана как-то привыкла к тому, что мужа в замке нет. И поэтому несколько удивилась, когда, встав однажды рано утром, услышала доносящийся с улицы звон стали.

Выглянув из окна, Дориана замерла. Одно мгновение девочке казалось, что на Эдигора напали, но потом она успокоилась, поняв, что просто стала свидетелем утренней тренировки своего мужа и Аравейна. Но в этот раз что-то изменилось, причём изменилось в ней самой - Дориана вдруг почувствовала, как что-то сжалось в груди, а к щекам прилила кровь, когда она, прижавшись к оконному стеклу, наблюдала за своим мужем.

Эдигор по-прежнему носил усы и бороду - впрочем, он не расставался с этим обликом с того дня, как стал императором - и Ана ощущала себя маленькой и жалкой по сравнению с ним. Но кроме этого чувства было что-то ещё. Что-то поднималось в ней, когда Дориана смотрела, как напрягаются мышцы Эдигора под тонкой, промокшей от пота светлой рубашкой, как быстро и стремительно он двигается, отражая выпады Аравейна, ни на минуту не теряя уверенности в своих действиях.

Ане тогда уже исполнилось тринадцать, и то утро стало первым откровением для маленькой императрицы, которая только начинала становиться женщиной. И весь день, сидя на уроке вместе с Луламэй, Дориана была непривычно тиха и молчалива - девочка старалась отрешиться от мыслей и чувств других людей, чтобы сосредоточиться на себе самой.

А ночью началась такая жуткая, громкая гроза, что Ана, не выдержав одиночества, рванула в комнату Эдигора. Позже она и самой себе не могла признаться, зачем ей это понадобилось.

Император уже спал. Ане тогда повезло, что девочка не застала в его комнате Эллейн, но она об этом так и не узнала.

Услышав чьи-то тихие шаги, Эдигор поднял голову с подушки. Он не сразу понял, кто стоит перед ним, поначалу приняв свою жену за маленькое привидение в ночнушке.

- Ана? - голос Эдигора со сна был хриплым, и он, прокашлявшись, продолжил: - Что-то случилось?

Девочка неловко почесала одну босую ногу другой. Увидев это движение, императору захотелось рассмеяться.

- Гроза, - буркнула Ана, кивнув на окно. - Мне страшно.

- Ты ведь уже большая, - сказал Эдигор, сев на постели и широко улыбнувшись. - Неужели до сих пор боишься грозы?

На самом деле Дориана, конечно, уже давно не боялась грозы. Просто почему-то ей было одиноко. А ещё, когда Эдигор сел, она впервые увидела его голый торс, и от этого почему-то смутилась и растерялась.