Охота на демиурга (СИ)

Так и не дождавшись от девочки ответа, император, вздохнув, поманил её рукой.

- Иди сюда.

- Зачем? - Дориана посмотрела на него исподлобья, не решаясь сделать ни шага вперёд.

- Затем, что стоять босыми ногами на холодном полу вредно. Можно простудиться. Иди сюда, говорю.

И тогда Ана решилась. Сделав несколько осторожных шагов, девочка приблизилась к Эдигору почти вплотную, и испуганно забилась, когда он обнял её и осторожно лёг на кровать вместе с ней.

- Тише, не дергайся, а то ещё случайно ткнёшь себя пальцем в глаз, больно будет.

"Он считает меня ребёнком!" - подумала в тот момент Дориана и почему-то ужасно разозлилась. Тогда она не понимала, что Эдигор в принципе не мог считать никем иным тринадцатилетнюю девочку, учившуюся вместе с его сестрой.

Но так или иначе, Дориана затихла, позволив императору прижать себя к груди и укрыть сверху тёплым, мягким одеялом.

- Ну вот. А теперь давай спать.

- И всё? - девочка так искренне изумилась, что Эдигор непроизвольно рассмеялся.

- А ты чего хотела? Ночь на дворе, Ана. Не знаю, как тебе, а мне завтра рано вставать.

Девочка смутилась.

- Ну... я ведь твоя жена... - Дориана, подняв голову, наткнулась на весёлый, но очень ласковый взгляд императора.

- И что из этого следует? - в его голосе искрились смешинки.

Девочка сама не понимала, зачем всё это говорит. Зачем она вообще сказала это страшное и глупое слово "жена". Дориана не понимала, в чём его суть, кроме того, что она должна быть хорошей императрицей и не делать глупостей.

- Неделю назад родила Мика, - вдруг выпалила Ана. - Это ведь твой ребёнок?

К её удивлению, Эдигор покачал головой.

- Нет. С чего ты взяла?

- Ну... Ты так хорошо относишься к Мике, и я видела, как ты к ней в комнаты входил...

- Я и к Аравейну хорошо отношусь и в гости к нему захожу, но это ведь не значит, что у него от меня есть ребёнок, - Эдигор поднял руку и погладил девочку по голове. Ана замерла. - У Мики есть муж, просто он никому не показывается на глаза - нельзя пока. Но, возможно, когда-нибудь ты его увидишь.

- Значит... дети Мики - не твои?

- Нет.

У Аны будто гора с плеч упала. Она ведь искренне считала служанку любовницей императора, а оказывается... Впрочем, есть ведь ещё Эллейн, роль которой Дориане так и не смог никто объяснить. Вернее, не захотел. Но сейчас девочка решила о ней не спрашивать.

- Почему я не чувствую тебя? - вспомнила она вдруг то, что уже давно хотела узнать. - Ты ведь знаешь о моём даре, да? Аравейна я не чувствую, потому что он носит амулет, а тебя почему? На тебе ведь нет амулетов?..

- Всё верно, никаких амулетов. Понимаешь, Ана, на меня по какой-то причине не действует магия. Практически никакая. Если бы не эта моя особенность, то я бы погиб вместе со своим отцом, когда группа мирнарийских фанатиков напала на нашу карету.

- Не действует? - девочка нахмурилась. - Но почему?

- Не знаю.

Несколько мгновений Дориана напряжённо раздумывала над этим странным феноменом, но вынуждена была признать своё поражение - императрица никогда не слышала о такой особенности.

- Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста, - попросила она, покрепче прижимаясь к Эдигору. Он не оттолкнул Ану, наоборот - обнял одной рукой, подбородком уткнулся в макушку девочки.

- Что рассказать?

- Что-нибудь.

Император рассмеялся, и от этого смеха у Дорианы почему-то защекотало пятки.

- Тебе сегодня весь день что-нибудь рассказывали, Ана. То один учитель, то другой. Тебе мало?

- Да. Я хочу, чтобы ты рассказал. Но не так, как учителя. А что-нибудь о себе. Я ведь твоя жена, а до сих пор толком ничего не знаю...

Дориана никогда не могла угадывать чувства и эмоции Эдигора, но если бы могла, то она сейчас непременно поняла бы, насколько он устал, но при этом как сильно он не хочет отталкивать свою маленькую жену.

Когда ты знаешь, что будешь вынужден провести с человеком всю свою жизнь, поневоле начинаешь считаться с его чувствами.

- Хорошо. Тогда закрой глаза и слушай.

Сколько я себя помню, мне всегда чего-нибудь не дозволялось. Именно не дозволялось. Потому что обычным детям просто запрещают, а вот наследным принцам - не дозволяют...

...С того дня, когда Дориана впервые ночевала в спальне Эдигора, их отношения изменились - между ними появилось больше теплоты и понимания, да и императрица иногда, не чаще раза в месяц, приходила к своему мужу, чтобы поговорить и послушать очередную историю из его жизни. Обычно это происходило в те дни, когда у Аны что-нибудь случалось.

Спустя ещё три года, когда императрице и Луламэй уже исполнилось по шестнадцать лет, Эдигор, ворвавшийся в комнату к своей сестре без предупреждения, застал их с Люком в объятиях друг друга.

- Так-так, - хмыкнул император, когда они отлетели в разные стороны, и у Лу при этом щёки стали краснее самых красных роз.

Люк же, наоборот, слегка побледнел.

- Эд, это не то, что ты думаешь...

- Да что ты говоришь? - Эдигор иронично поднял брови. - А ты читаешь мои мысли? И вообще, с чего ты уверен, что я думаю о вас нечто гадкое?

Герцог вздохнул.

- Я люблю Луламэй.

- Я знаю.

Люк и Лу уставились на императора, вытаращив глаза.