Охота на демиурга

Я киваю, цепляясь за этот голос, как за последнюю надежду, чувствуя на своём лбу его губы.

Я закрыла глаза, стараясь не отпускать от себя это чудесное воспоминание - голос брата, прикосновение его губ, его рука, сжимающая мои пальцы. И прошептала, прижимаясь к Рыму:

- Можно, я тебе кое-что спою?

Я почувствовала, что он кивнул, вздохнула и вновь начала вспоминать.

Я научилась играть на гитаре ради Олега. Брату всегда нравилось, как я пою, поэтому я решила сделать ему такой подарок - тайком ходила к одной учительнице, чтобы на наше общее тринадцатилетие сыграть для Олега на гитаре и спеть песню.

Почему я выбрала именно ту песню? Он понял. Я видела это по его глазам. Он с восторгом следил за тем, как я перебираю струны, как пою, стараясь не фальшивить.

- Ландыш, ландыш белоснежный,

Розан аленький!

Каждый говорил ей нежно:

"Моя маленькая!"

- Ликом - чистая иконка,

Пеньем - пеночка... -

И качал её тихонько

На коленочках.

Ходит вправо, ходит влево

Божий маятник.

И кончалось всё припевом:

"Моя маленькая!"

Божьи думы нерушимы,

Путь - указанный.

Маленьким не быть большими,

Вольным - связанными.

И предстал - в кого не целят

Девки - пальчиком:

Божий ангел встал с постели -

Вслед за мальчиком.

- Будешь цвесть под райским древом,

Розан аленький! -

Так и кончилась с припевом:

"Моя маленькая!"

... Когда я замолчала, Олег встал с кресла, подошёл ко мне вплотную и, взяв за руки, наклонил свою голову к моей так, что наши лбы соприкасались.

А потом я услышала тихое:

- Спасибо. Это была самая прекрасная песня, которую я слышал.

Я улыбнулась.

- Ты споёшь мне ещё?

- Конечно. Только тебе. И больше никому.

Я сдержала слово - не пела никому, кроме Олега. Даже Игорю. Да он и не подозревал, что я умею играть на гитаре. Точнее, умела. Когда-то очень давно.

И теперь я почему-то нарушила свой запрет, тихонько напевая Рыму ту самую песню.

Он ничего не сказал, когда я замолчала. Только прижал к себе крепче, хотя казалось, что это невозможно.

А я попыталась отодвинуть все воспоминания, чтобы успокоиться и наконец уснуть. Ведь завтра будет новый день... И наверняка очередная погоня за неуловимым демиургом.

Так и кончилась с припевом...

А я ведь действительно... кончилась. И если бы я тогда, когда пела эту песню, знала... Впрочем, и что тогда? Что было бы тогда? Что бы изменилось?

Я искала в себе ответ на этот вопрос уже очень долго. Искала - и не находила.

А может быть, просто не хотела находить.

***

Мы встали, едва солнечные лучи коснулись земли. Быстро собрали вещи, покормили и почистили лошадей, поели и умылись сами, поклонились Оракулу (каждый при этом думал про себя - чтоб ты провалился), сели на коней и поспешили прочь из этого странного места, насквозь пропитанного непонятной магией.

Я чувствовала, как напряжён Рым, по-прежнему ехавший позади меня. И даже понимала, почему - у нас уже не осталось почти ничего от запасов, выданных Милли и Брашем, кроме зелья временного сна (которое, если уж на то пошло, толком ничего не могло дать) и нескольких "ледяных игл". Были ещё, конечно, камушки Рыма, создающие защищающий от магии круг, но ведь это - всего лишь временная мера, вечно в этом круге сидеть невозможно, а если будет большой отряд, если нас окружат?

Мне всё это очень не нравилось.

- Рым, - шепнула я ему, - а если нам превратиться в птиц и просто долететь до Лианора? Ну, как мы с тобой из Эйма сбежали, помнишь?

Орк покачал головой.

- Всё не так просто, Линн. Тогда наш полёт длился лишь несколько минут, а до Лианора лететь много часов. Я не смогу столько времени поддерживать энергию, питающую руну Превращений. Возможно, если бы я был один, то мог бы попытаться... с перерывами на сон и отдых. Но тащить ещё и вас с Тором я попросту не смогу, Линн. Я, к сожалению, не Аравейн.