Охота на дьявола

Теперь каждое преступление примеряли на Стороженко. Был случай убийства в самом Смоленске, но произошло это в воскресенье, когда автобазы закрыты, закрыта была и та автобаза, где работал Стороженко, но ему-то как раз выписали путевой лист, он возил снег из города. Снова совпадает?

Костоев помнил: в последнем убийстве родные погибшей, возвращаясь домой примерно в час убийства, заметили на шоссе грузовик «ГАЗ‑93», стоявший на обочине с поднятым капотом. Проверили все машины «ГАЗ‑93», которые в тот день и час проезжали по шоссе, таких машин оказалось 76, в их числе была и машина Стороженко. Опять совпадает!

Костоев ничего не знал об общественном инспекторе ГАИ (который вместе с группой милиционеров рассматривал новый фотороб и который вполне оценил, насколько фоторобот уже точнее воспроизводит его собственное лицо), но понимал, что надо спешить. Конечно, проще всего было бы предъявить Владимира Стороженко на опознание потерпевшей К., так Костоеву кругом и советовали настоятельно: она его опознает — и все станет ясно! А если не опознает? — думал Костоев. Ведь она в темноте его не разглядела, а потом долгие часы в полном беспамятстве лежала в кустах. Было у Костоева и еще одно соображение: предположим, Стороженко признается в этом эпизоде, но ото всех остальных отопрется, замолчит, что останется тогда делать следователю? Ведь нужно изобличить его в каждом убийстве, каждое доказать, — только тогда, кстати, можно быть спокойным, что по улицам Смоленска не ходит еще один убийца. Нет, пусть лучше преступник не знает, что К. осталась жива.

А следователь, которого мы не назвали, все допрашивал и допрашивал прокурора Гончарова, требовал признания, а негодяй этот все никак не признавался.

Можно уже было Стороженко задерживать. И представьте, как раз в это время к Костоеву прибежали работники местной милиции уговаривать: Стороженко? Да вы что, он у нас проверен-перепроверен, он у нас общественный инспектор ГАИ и вне подозрений, а если он и сидел, так по малолетке, с кем не бывает?

— Вы хоть с Кировской областью, с колонией, где он сидел, связывались? — спросил Костоев.

Сам он уже давно знал характеристику, которую дает колония: дерзок, опасен, предельно жесток.

Рано утром 21 июля 1981 года Стороженко задержали, когда он шел на работу (одновременно на допрос вызвали его жену и брата).

Он пришел спокойный, веселый, улыбался, а когда услышал, по какому поводу его вызвали, рассмеялся не без иронии.

Я могу себе представить эту сцену. Костоева знаю, а преступника видела на фотографии. Когда я эту фотографию разглядывала в Прокуратуре РСФСР, один из сотрудников спросил посмеиваясь: «Ну, как насчет Ломброзо?» Да, знаменитому психиатру и криминалисту с его теорией преступного типа, обладающего преступным обликом, тут делать было бы нечего.

И все-таки данный случай являл собой нечто невероятное. В книге Р. Лурье сказано, что Стороженко — истинно славянский тип, на самом деле — интернациональный красавец, хоть в кино, французском или итальянском, его снимай. По виду — интеллигентный рабочий, а может быть и младшим сотрудником какого-нибудь института. Впрочем, подобные определения ничего не определяют. Главное — нет никакого сигнала опасности от этого лица, напротив, глаза из-под ровных темных бровей глядят задумчиво и как бы с неким в глубине их вопросом; рот хорошо, мужественно очерчен, с некоторой тенью горечи, может быть (любая девочка со спокойной душой сядет к такому в кабину — старший брат!).

Подобное лицо — идеальный заслон, если надо скрыть такую вот душу, до краев полную жажды крова и грязи.

И страх меня взял. Может быть, в наше неестественное время, когда с неба идут ядовитые дожди, а земля рождает ядовитые плоды, может быть, нынче и разорвалась она, связь между лицом человека и его духовным миром, и глаза уже больше не зеркало души, а нечто вроде печных заслонок, но очень маленьких и цветных, назначение которых — надежно скрыть все, что там, в душе, девается?

И вот человек с таким лицом и такими глазами сидел теперь перед Костоевым.

В других кабинетах допрашивали его жену и брата: дома у него шел обыск.