Охота на дьявола

Итак, но всем эпизодам этого дела были получены признания Стороженко, и, честно говоря, я со своим скверным правовым опытом (поскольку в редакцию хорошо расследованные и благополучно завершенные дела никогда не попадают, сюда идет один только следа пенный брак) не без некоторой тоски подумала, что теперь, когда по некоторым эпизодам доказано, что Стороженко — убийца, остальные эпизоды уже будут доказываться вообще его «признательными» показаниями. Хотя закон и требует, чтобы каждый эпизод был неопровержимо доказан, следователи часто перестают быть внимательны к отдельным эпизодам, если по делу вообще доказали, что подследственный убийца.

Но Исса доказывал каждый эпизод, — и я не могу лишить себя и вас удовольствия рассказать, как именно он это делал.

Сторож водозаборной станции на Днепре рано утром спустился к реке и увидел, что на большом валуне, поднявшемся из воды, лежит узел, явно кем-то принесенный сюда ночью. Узел оказался женской курткой, в которую были завязаны женская одежда и белье. Сторож позвонил в милицию, куда как раз в это же время обратился некто П., жена которого ушла с работы и домой не пришла.

Он опознал и белье и куртку, сообщил, что на руке у жены были часы, а в милиции ему сказали, что жена его утонула (как видно, в подробности при этом не очень вдавались, иначе сотрудникам отделения пришлось бы ответить на вопрос: если бедная женщина утонула, то кто же связал в узел и положил на валун ее одежду? Самой милиции, как видно, подобный вопрос в голову не пришел).

Черед несколько дней какой-то человек, вслед за своей собакой спустившийся в лощину, нашел там труп пропавшей женщины, и было это совсем в другом конце города — загадка, которую никто не собирался разгадывать.

А Стороженко утверждал, что собственной рукой бросил узел в Днепр с моста.

Костоев настойчиво спрашивал его, не перепугал ли он это место, не запамятовал ли — нет, тот стоял на своем.

Это было серьезное противоречие, которое должно было быть устранено: тот факт, что обвиняемый привел на место преступления, сам по себе неопровержимым доказательством быть не может, у работников следствия столько возможностей подсказать ему и место преступления, и обстоятельства, что никакие понятые, пусть и самые внимательные, не помогут (а понятые, кстати сказать, порой бывают вовсе не внимательны, не знают, на что нужно обратить внимание, а зачастую полагают, будто их вообще пригласили для проформы и что властям виднее).

Показания Стороженко необходимо было проверить, не исключена была возможность, что он не убивал, но знал об этом убийстве и по каким-либо соображениям его признавал, а может быть, он убивал не один, может быть, был сообщник, который сам прятал одежду. В таком случае отнюдь не исключена была возможность, что по Смоленску и его окрестностям бродит еще один убийца.

Это значило, что нужно выяснить, каким образом и кто отнес в другой конец города узел с вещами и положил его на валун.

Исса долго думал над тем, как все это решить, и придумал.

Он распорядился, чтобы подобрали аналогичные вещи, куртку и белье, связали в узел и бросили в Днепр с того моста, на который указал Стороженко.

Узел, естественно, поплыл вниз по течению, плыл медленно, рядом в лодке дрейфовали двое молодых следователей. По берегу шли понятые. Узел не торопился, плыл с достоинством, следователи в лодке сильно, надо думать, скучали, равно как и шедшие берегом понятые. Так продвигались они весь день.

К вечеру на правом берегу показалась водозаборная станция, а с ней и тот самый валун.

Узел на него — ноль внимания.

Следователи позвонили с берега Костоеву:

— Проплываем мимо.

Это значило, что задуманный им эксперимент ничего не доказал. Но затем все они, и следователи, и понятые, насторожились: узел стал поворачиваться, вертеться и вдруг, развернувшись, бодро повернул направо и, влекомый каким-то течением, прибыл точно к тому самому валуну и, прибившись к его выступу, остановился.