Охота на духов

– Тебе что-то приснилось? – спрашивал Торак. – Да говори же, Ренн! У тебя снова было видение?

– Нет. Она приходила на самом деле.

– Но ее же здесь не было!

– Была.

Они сидели, прислонившись спинами к груде торфа: Ренн скорчилась, обхватив колени застывшими руками, и Торак обнял ее за плечи, пытаясь согреть и успокоить. Крукослик, выслушав сбивчивые объяснения Ренн, отправился в жилище племени Лебедя, чтобы переговорить с их вождем. Мужчины из племени Горного Зайца вышли наружу, успокаивая разбушевавшихся собак. Женщины, собравшись в кучку по ту сторону большого костра, утешали детей, испуганно поглядывая на Ренн.

Озноб у нее уже почти прекратился, но чувствовала она себя совершенно обессиленной и опустошенной. Впрочем, так бывало всегда, когда ее посещали видения. Вот только так плохо ей никогда еще не было. Она тупо смотрела в пылающий костер и не обнаруживала там никаких следов той пахнувшей разложением золы, которую Эостра сыпала на лицо Тораку, словно совершая над ним погребальный обряд.

– Расскажи мне, что ты видела, – попросил он очень тихо, чтобы больше никто его не услышал.

И Ренн с трудом, мучительно запинаясь, поведала ему, что Эостра собирается управлять душами неупокоенных мертвых, а для этого намерена отнять у него блуждающую душу.

– Но для начала она собирается пожрать твой Нануак, твою внешнюю душу, ведь именно в ней и заключена твоя сила. Она сказала, что пожрет ее, а остальное выплюнет. А потом сама обретет блуждающую душу и сможет бесконечно долго перемещаться из одного тела в другое. И будет жить вечно…

– А я умру, – сказал Торак.

Ренн резко повернулась к нему:

– Нет. И вот это-то как раз хуже всего! Ты не умрешь. Ты пропадешь.

– Пропаду? И что это значит?

Она судорожно вздохнула:

– Такое случается, когда человек утрачивает свою внешнюю душу. Он вроде бы остается прежним, при нем и его телесная душа, и душа его племени, но связи с остальным миром он начисто лишен. Он как бы плывет в темноте среди звезд – в той ночи, у которой нет конца. Вечно живой. И вечно одинокий.

Одна из торфяных лепешек в костре пыхнула дымом, и над ней взвились огненные искры.

Торак убрал руку с плеча Ренн и низко наклонился вперед, чтобы она не видела его лица.

– Когда я во сне выпускал на волю свою блуждающую душу, – тихо сказал он, – у меня всегда возникало ощущение, будто я заблудился в некой бескрайней пустоте. Вокруг меня возникало это ничто. Помнишь, ты еще каждый раз пугалась, когда я тебе об этом рассказывал? Тебе ведь поэтому было страшно, да?

Она молча кивнула.

– Но почему я и тогда, когда действовал сам, испытывал подобные ощущения?

– Не знаю. Возможно, она уже тогда пыталась применить к тебе какие-то заклятия. Нет, я не знаю.

Торак выпрямился, откинул волосы с лица, и Ренн заметила, как сильно дрожат его пальцы.

– Как ты думаешь, – спросил он, – это может случиться с любым? Или все-таки только со мной?

– Я думаю… да, скорее всего, именно с тобой. Потому что только у тебя есть блуждающая душа. И еще… – Она явно колебалась, но все же закончила: – Потому что ты нарушил клятву.

Торак ждал, когда она пояснит свои слова.

– Помнишь, ты поклялся отомстить за того юношу из племени Тюленя? Поклялся своим ножом, заветным материным рожком с охрой и своими тремя душами? Возможно, когда ты эту клятву нарушил, связь между твоими душами ослабела.

Торак молчал, неотрывно глядя в огонь.

– Послушай, Торак! – Теперь Ренн говорила страстно, почти яростно. – Этого ведь только Эостра хочет! Совсем не обязательно, чтобы так произошло в действительности! Мы не должны допустить, чтобы с тобой это случилось. У нас есть силы, мы вместе можем сопротивляться…

Торак как-то странно посмотрел на нее, но понять, что означает этот его взгляд, Ренн не сумела.

Вскоре сквозь щели у входа в жилище стал просачиваться дневной свет. Вернулся Крукослик. С топотом отряхнув снаружи снег с башмаков, он приподнял полог у двери, впустил внутрь лучи утреннего солнца и сказал:

– Итак, решено. Мы отведем тебя к той горловине, где обитает Тайный Народ. Но не дальше. А потом тебе самому придется искать путь внутрь Священной Горы.

Глава двадцать первая

У Торака не хватило времени как следует переварить все то, о чем ему поведала Ренн. После слов Крукослика все племя моментально пришло в движение, люди бросились готовить сани и запрягать в них собак.

Торака и Ренн отвели в сторонку и велели переодеться в одежду, «более приличествующую для посещения Священной Горы». Торак быстро переоделся и вышел наружу. Небо было затянуто тучами, и горные вершины совсем скрылись из виду, но сердце у него в груди по-прежнему сжималось от ощущения их близости.