Охота на духов

Загремели камешки – ее преследователь уже бежал по дну оврага.

Ренн выползла из норы и принялась судорожно искать камень побольше. Наконец она нащупала подходящий, но он оказался слишком тяжел, и поднять его она не смогла. Пришлось то катить его, то тащить волоком.

Таинственное существо было уже совсем близко; Ренн слышала его прерывистое дыхание.

И тут застряла одна из ее рукавиц, попав под камень. Нервное рыдание вырвалось у Ренн из груди; она изо всех сил дернула за шнурок, оборвала его, высвободила рукавицу и скользнула в нору, задвинув вход камнем и постаравшись, чтобы он как можно плотнее прилегал к стенам пещерки.

И тут же о камень что-то с силой ударилось. Да так, что Ренн вздрогнула и навалилась на камень всем телом, ибо он был сейчас ее единственной защитой. Правда, в одном месте он неплотно прилегал к стене, образуя щель пальца в три шириной, но Ренн эта щель казалась шириной с овраг.

Снаружи воцарилась тишина.

Ренн чувствовала, как по позвоночнику у нее стекает струйка пота.

В щель сунулась чья-то морда; горячее дыхание неведомого зверя обожгло Ренн пальцы, и она, взвизгнув от страха, убрала руки подальше.

Снаружи послышалось грозное рычание, которому вторило гулкое эхо. Ренн крепко зажмурила глаза. Рычание смолкло, сменившись частым, прерывистым дыханием.

Потом послышалось царапанье мощных когтей. Неведомое существо пыталось откопать вход в ее убежище.

От него исходила жуткая вонь, а его безудержное стремление во что бы то ни стало добраться до загнанной жертвы просто пугало. Ну что ж, скоро этот зверь действительно вытащит ее, дико вопящую, из пещеры, вонзит в нее клыки, разорвет ей горло, и она, извиваясь в предсмертных судорогах, увидит наконец своего преследователя…

У Ренн даже дыхание перехватило. Нет, все, что угодно, только бы не встречаться лицом к лицу с той тварью, что ждет ее снаружи!

Пытаясь забиться поглубже, она наткнулась бедром на свой охотничий нож и, ловко изогнувшись, вытащила его из ножен. Когда эта тварь до нее доберется, она, возможно, еще сумеет ударить ее ножом в морду. Надо все-таки постараться хотя бы умереть достойно, даже если этого никто и не увидит.

Но зверь вдруг перестал копать.

Ренн открыла глаза.

И услышала влажное чавканье – словно неведомое животное резко мотнуло мордой или закрыло пасть, вскинув голову. Затем послышались тихие шаги по камням. И шаги эти явно удалялись.

Неужели ее преследователь действительно уходит?

Ренн с силой прикусила нижнюю губу.

«Оставайся на месте! Это же просто уловка!»

Но это оказалось не уловкой. Неведомое существо действительно исчезло.

А Ренн все продолжала сидеть скорчившись в своем жалком убежище, даже когда услышала голоса людей. И громче всех кричал Торак, окликая ее по имени.

Глава двадцать третья

– Я не могу в точности сказать, кто это был такой, – повторила Ренн, когда ее на руках внесли в убежище. – По-моему, это… – И она невольно ойкнула и поморщилась, нечаянно ступив на поврежденную ногу.

– Я видел какую-то тень, похожую на огромного пса, – сказал Торак. – Он мелькнул и сразу исчез. Словно его кто-то позвал.

– Я не слышал, чтобы кто-нибудь кого-нибудь звал, – усомнился Джуксакай.

– Ты вполне мог и не услышать. – И Торак описал ему свой свисток из «вилочки» тетерева, с помощью которого когда-то призывал Волка. – Тот свисток только волки и могут услышать. Или собаки. Если та тварь, что напала на Ренн, и впрямь похожа на собаку, она вполне способна услышать такой сигнал, хотя никто из людей его совершенно точно не расслышит.

Ренн сидела у костра, и ее все еще бил озноб. Охотники из племени Лебедя смотрели на нее во все глаза. Джуксакай велел им всем перейти в другое убежище, и они вышли, быстро собрав свои пожитки и стараясь не встречаться с Ренн взглядом. Возможно, они чувствовали исходивший от нее запах той неведомой твари.

Когда они остались втроем, Торак помог Ренн снять башмаки и, осторожно закатав штанину, стал осматривать ее поврежденную ногу. Было так больно, что у нее даже слезы на глазах выступили, но она все же старалась не дергаться.

– И все-таки что же это было такое? – снова спросил Джуксакай.

Торак не ответил. Он был занят: разрезал на полоски свою старую «лесную» нательную рубаху, чтобы перевязать Ренн ногу.

– Огненный опал сейчас у Эостры, – вдруг заговорила Ренн. – Она с его помощью токоротов создает. Я не знаю, правда ли, что она со своим филином или с собаками сделала – если это действительно были собаки, – но они ей полностью подчиняются. И она, похоже, оставила им только одно чувство: жажду убийства.

Джуксакая, похоже, ее слова привели в неописуемый ужас, но Ренн, не обращая на него внимания, повернулась к Тораку и деловито спросила:

– А этот вой не показался тебе… Ты ничего не сумел в нем разобрать?

Торак покачал головой:

– Это не волчий язык. Да и не собачий, насколько я понял. Хотя, судя по некоторым звукам, это были все-таки собаки. И возможно, целая стая.