Охота на джокера

- Я вступаю в этот печальный Танец, Танец Смерти,

И оставляю всякую радость на земле.

Это старые стихи из одной берлинской церкви, - пояснила она. - Я больше не решусь танцевать этот Танец. Я ушла, когда почувствовала, что на пределе. Либо я сверну себе шею в самом буквальном смысле, либо умрет моя душа. Я достаточно сделала как джокер. Особенно если учесть, что я вообще ничего не обязана была делать. Теперь я хочу быть человеком.

- Вот тебе и ответ, - Якоб смотрел на нее с ласковой усмешкой. - Мне нужен кто-то, кто заменит тебя. Юзеф не смог. Может, у него и были способности мастера иллюзий, но мыслил он слишком тривиально. А мне нужен человек, способный на неожиданные решения. Кроме всех меркантильных причин, такие люди приближают нас к Богу. К его неизреченности. Это единственный путь к Богу, который я могу понять. Ты была сердцем Аржента. Почему бы господину Граве не стать его мозгом?

- И я должна его в этом убедить?

- Ты ничего никому не должна. Только скажи, если захочешь, подходит он для этого или нет. Не сейчас, а в конце вашего путешествия. А уговорить его - моя забота. Ты согласна?

- Да. Только - услуга за услугу, мейнхеер Якоб. Я тоже хочу кое-что у вас узнать.

- Если я могу помочь тебе...

- Вы проводили расследование после смерти Юзефа?

- Конечно.

- И?

- Ничего. Подробностей я сейчас не помню, но ты можешь забрать у меня досье. Я специально его подготовил, пока ждал тебя. Это не политическое убийство с вероятностью 100 процентов и вообще не убийство с вероятностью 99. Просто несчастный случай.

- Хорошо. Но тогда - как же Конрад?

- А что - Конрад? - Баязид с видимым неудовольствием повторил имя племянника.

- Вы навещали его? Посылали врачей, чтоб они его осмотрели?

Губы мейнхеера Якоба сжались.

- Не вижу в том нужды. Он всегда был сумасбродным истериком. Если бы я принимал всерьез все его выходки, меня бы уже не было на свете. Захочет со мной связаться - свяжется. Захочет вылечится от своей немоты - излечится.

С минуту Рида размышляла, не поделиться ли с Баязидом своими подозрениями, потом отбросила эту мысль. Это дело ее и только ее.

- Спасибо вам за все, мейнхеер Якоб. Досье я, с вашего разрешения заберу, а взамен предоставлю вам через несколько недель досье на господина Граве. По рукам?

И они расстались, как всегда размышляя, кто кого на сей раз обвел вокруг пальца.

Кафе называлось "Птицелов". Окна были затянуты зеленой сетью с крупными ячейками, вместо стекол - голограммы. Тропический лес, теплый сумрак, дождь, стекающий по голубоватым листьям. Динамики, спрятанные под потолком, наполняли помещение негромким шумом воды и птичьими голосами.

Майкл усмехнулся - такие заведения были в моде на Земле лет тридцать назад. Вот и разбери-пойми, в каком времени они тут живут.

- Ну, как город? - поинтересовалась Рида.

Майкл пожал плечами.

- Неинтересно.

- Неужели?

- Честное слово. Я повсюду натыкался на вас. Ваши деньги, ваши идеи, приглашенные вами художники. Кажется, в этом городе не осталось ничего своего.

"А во мне осталось? - возмутилась Рида мысленно. - А в тебе останется через десять лет? Покрутись-ка на моем месте, а потом поговорим".

- Вы на меня сердитесь? - спросила она кротко, заказав местные деликатесы и отпустив официанта.

- А за что, разрешите полюбопытствовать?

- За этот спектакль в магистрате. Мне показалось...

- Рида, я похож на человека, который будет сердиться на нож за то, что он острый? Вы - ребенок. Жестокий, забывчивый, беспечный. Но тут уж ничего не попишешь.

- Если я - ребенок, то кто же тогда Юзеф?

- Вот именно. Дреймур - планета детей. Вы самозабвенно играете кто во что горазд, а потом смотрите на то, что получилось и разводите руками. Зато, похоже, игрушки вам даны такие, о которых взрослые могут только мечтать, - Майкл не знал, как лучше убедить ее, а потому воспользовался идишем - ее тайным языком. - Ваш Юзеф - schleimnasl - растяпа. Или, дословно: человек с дурной судьбой.

- Так вы знаете, что произошло той ночью?

- Нет, конечно. Не торопитесь, пусть это будет правильный детектив. Будем опрашивать свидетелей, выдвигать версии. В глубине души зная, что имя преступника все равно откроется только на последней странице.

- Когда он, внезапно появившись из темноты, приставит пистолет к моей тонкой беззащитной шее и злорадно захохочет. И тогда вы... Ладно, там видно будет. У вас есть какие-нибудь заведомо ложные версии?

- Сколько угодно. Во-первых, вы все время спрашивали, брал ли Юзеф в долг. Но должника убивать бессмысленно. А вот кредитора - смысл прямой. Нужно проверить, не давал ли он кому-нибудь большой суммы в долг.

Далее, если я правильно понял ситуацию, им мог кто-то управлять. Здесь возможны два варианта: Юзефу это не понравилось, он попытался избавиться от своего опекуна, но неудачно. Либо это не понравилось кому-то другому, и возникла конкуренция. Как тут насчет мафии, бандитских шаек, политических кланов?

- Спокойно. Были пираты, да все сплыли. Кроме того... Ладно, продолжайте.