Охота на эмиссара (СИ)

— Какая разница, андроиды или девушки, добровольно согласившиеся на оказание интимных услуг? Секс за деньги — это всегда проституция! Неужели тебе хочется окунаться в это с головой?

Швархов лицемер…

Злость хлестнула плетью по оголённым нервам. И это мужчина, предложивший мне визу «беллеза», говорит такие вещи? Но не успела я высказать, что думаю о нём, как эмиссар продолжил:

— Я уже не говорю конкретно о данных записях. Там что ни видео, так очередная мерзость какая-то!

— Что?! Какая мерзость, Фабрис? Признаю, там далеко не всё, на что я сама решилась бы, но есть и нормальные видео. Пятнадцатая запись, эльтонийка и брюнет на кровати занимаются сексом. Очень страстная сцена…

— Вселенная, Даня! Мы действительно это обсуждаем?

Мужчина вновь провёл руками по волосам. Только если в первый раз жест был следствием потрясения от моей гипотезы, то сейчас Фабрис будто хотел успокоить себя.

— Ты хочешь поговорить об уликах? Тебе нравится смаковать эти тошнотворные подробности? Бескрайний космос! Как ты вообще могла назвать это «секс»?! Это же аморальное сношение! Тот брюнет намотал её волосы на кулак и выдрал как настоящую шлюху в самом гнусном понимании этого слова! Даже если допустить, что никакие это не похищенные женщины, а бездушные машины, которые великолепно имитируют чувства и реакции гуманоидов, мне хочется помыться после этого видеоролика!

Цварг сплёл руки на груди, а на высоких фиолетовых скулах проступили желваки.

Не знаю, что именно меня взбесило. Каждая фраза Фабриса старательно разжигала внутренний огонь негодования. Каждая его фраза — уже даже не плеть, а смычок, играющий виртуозную игру на скрипке под названием «ханжество».

— То есть тебя поза не устроила в том ролике, да?

— Грубость. Пошлость. Неуважение. Брать женщину сзади как животное, связывать, впечатывать в стену, столешницу и прочую мебель, заставлять глотать сперму — всё это унижает достоинство женщины. Я не понимаю, почему такие элементарные вещи я должен объяснять тебе!

— Ты считаешь удовольствие от орального секса распущенностью?! Ты считаешь, что тогда в допросной я унижалась перед тобой?!

— Да!

Надо было остановиться.

Надо было вдохнуть, выдохнуть и сделать так, как предложил Фабрис.

И, возможно, не касайся его позиция лично моего опыта, я бы так и сделала. Но допросная между нами была… и я помнила выражение наслаждения на его лице. В тот момент ему почему-то не было тошно, а теперь вдруг проснулся «принц голубых кровей»? Меня внутренне лихорадило от его резких слов.

— Знаешь, что я тебе скажу, Фабрис?! Ты сказал, что секс за деньги — это проституция, но на мой взгляд, это честные товарно-денежные отношения, в которые оба вступают по своей воле. Ваш идиотский закон, что любая цваргиня к пятидесяти годам обязана выбрать себе мужа из списка одобренных Планетарной Лабораторией кандидатов — вот где настоящая проституция!

— Мужчина женится на ней, — скрипнув зубами, процедил Фабрис. — У цваргини есть только один мужчина — её супруг. О какой проституции ты говоришь, швархи тебя задери, Даня?!

Женится!

Вот так просто — оформил документы, значит, всё в порядке!

К горлу подступило истеричное веселье. Я засмеялась, но смех получился редким и каркающим, а затем и вовсе сменился приступом хриплого кашля. Меня трясло — то ли от того, что замёрзла, стоя во влажной одежде и с мокрыми волосами, то ли от того, что мужчина передо мной имел абсолютно искалеченные и больные представления об отношениях.

— Женится! — повторила болванчиком, слыша, как собственный голос стал низким и сиплым от кашля. — Ты действительно считаешь, что оформление бумажек всё меняет?!

— Один мужчина, он же муж по документам, — упрямо и зло повторил Фабрис. — Это называется брак. Много одноразовых связей называется по-другому. —  Непроизнесённое слово повисло в густом напряжении между нами. — Даня, у тебя губы посинели. Пожалуйста, иди в душ.

Я отрицательно покачала головой, отчаянно желая донести свою мысль.

— А если цваргиня не хочет выходить замуж к пятидесяти? Если ей не нравится ни один из списка?! Ничего, что это принуждение быть до конца жизни с совершенно посторонним мужчиной?!

— Таков закон. Ко всему, ты делаешь из пылинки метеоритный дождь. Цваргини имеют право годами ходить на свидания и тщательно выбирать супруга из тех, с кем наибольшая совместимость и вероятность зачать детей. Цваргиням никто не навязывает конкретных личностей. Наша раса вымирает, Даня, пойми. Это наименьшее из зол, которое приходится терпеть, но это ни разу не проституция, о которой говоришь ты. У нас нет такого, что если детей в браке нет от одного цварга, то женщина переходит к другому. Всё цивилизованно, и повторяю в третий раз: один мужчина. Один.

Это было бы действительно смешно, если бы не было так печально.

— То есть многолетний секс с одним, но без чувств — это лучше, чем если бы женщина имела пятерых любовников последовательно и ко всем испытывала чувства. Так, по твоей логике?