Охота на Гитлера

Он достал с верхней полки томик Эдгара По и погрузился в тайны маски красной смерти. Ужасы на ночь и бутылка пива сыграли свою роковую роль: Зельц решил снова начать писать стихи.

Но сколько он не грыз ручку, сколько не выводил усердно то «К», то «С», рифмы никак не шли на ум. Зельц выпил еще одну бутылку «Берлинского Светлого», потом еще, перепортил кучу бумаги, но в итоге сдался и лег спать.

– Где Кэт? – подумал он. – Куда пропала? Неделю ее нет, на звонки не отвечает, на письма тоже, что с ней? По своим шпионским делам уехала? И Шнайдера тоже нет. Арестовали? А почему же за мной не пришли?

Зельц встал и в темноте тихонько в одних трусах прокрался к окну. На улице было пусто и черно, даже звезды не светили: небо было укутано тучами.

– Кажется, слежки нет, – решил Зельц, ложась обратно в кровать. – А может, с Кэт это Шнайдер подстроил? – подумал он вдруг. – Русская Мата Хари соблазняет секретаря Гитлера. Бррр, до чего же пошло!

Он затаил дыхание, чтобы послушать, не раздастся ли звук проезжающего автомобиля для перевозки арестантов, но все было тихо. Постепенно, незаметно он заснул.

С утра, кроме похмелья, подозрений и творческой импотенции, для тяжелого настроения у Зельца было еще целых три причины. Во-первых, была пятница: черный день для любого атеиста (вера в приметы заменяла Зельцу веру в Бога). Во-вторых, опять предстояло записывать Гитлера. А в-третьих, уже второй день он не мог найти талоны на говядину.

–

– Надеюсь, сегодня нам не подсунули мяса? – спросил Гитлер повара. – Фрау Толстой у нас нет? Мясными бульонами нас тут втайне кормить не будут?

Все засмеялись, Геббельс, Гиммлер, Шпеер и Борман хохотали в голос, словно пытаясь заглушить друг друга, фрау Геббельс мило хихикала.

– Женщины, как дети. Они почему-то думают, что все знают лучше мужчин, не разбираясь при этом ни в чем. Разница только в том, что детей мы обычно не слушаемся.

Все засмеялись еще громче.

– Меня как-то спросили, почему у меня нет детей, – сказал Гитлер. – Я что их, не люблю? Нет, я люблю их. Я очень люблю детей! Любого пропагандиста бездетности я бы не колеблясь отправил в концлагерь наравне с гомосексуалистами, педофилами, евреями, коммунистами и прочими извращенцами. Дети нужны нам, нужны нашему Фатерланду, нашему Рейху, нашей Партии. Вы знаете, сколько я сделал для того, чтобы у наших детей было счастливое детство! Какие прекрасные я воздвиг детские сады! Какую колоссальную материальную помощь оказывал я матерям и отцам семейств! Какие великолепные соорудил лагеря отдыха на море! Из любого радио, из любой газеты, из любого утюга несется наша пропаганда здорового образа жизни и размножения. Кто, как не я, внедрил повсеместно семейные автомобили, сделавшие жизнь родителей комфортнее, легче, продуктивнее! В любом магазине рейха вы найдете дешевые детскую одежду, мебель, игрушки по бросовым ценам, детское питание в любых видах и объемах.

– Кстати, я вчера купил своему Генриху оловянных солдатиков, – сказал Борман. – Хоршо сделано: и мотоциклы, и каски, и «Шмайсеры», и «Тигры» – все как в жизни. А главное – лица! Веселые, уверенные, настоящие арийские лица!

– А я недавно своей Лизочке тоже очень дешево купила чудесный кукольный домик. Такой, знаете, с большой арбуз размером, там все: и кровати в спальной, и шкафчики в кухне, и пианино в гостиной, и свастика над ним, и портрет фюрера на всю стену – прекрасный наборчик.

– Да, я забочусь о детях, – кивнул Гитлер. – Но все равно, меня спрашивают, почему у меня нет детей. Ответ прост. Несмотря на то, что я очень люблю детей, я не могу их себе позволить. Не материально, конечно, – Гитлер усмехнулся. – С материальной стороной я бы как-нибудь справился. Если что – продал бы пару картин, которые мне подарил Муссолини.

Все дружно засмеялись.

– Причина в другом. Посмотрите на молодых родителей, что вы увидите? Веселых, энергичных, сосредоточенных на своем деле специалистов? Энтузиастов, готовых работать сверхурочно, день и ночь, без выходных и праздников? Эти люди горят на работе? Принадлежат ли они ей целиком и полностью? Есть ли у них силы душевные и физические, чтобы выполнить поставленные задачи наилучшим образом?

– Нет! – воскликнула фрау Геббельс.

– Нет, – покачал головой Борман.

– Нет у них этих сил, – твердо сказал Гитлер. – Молодые родители – это замордованные жизнью существа, невыспавшиеся зомби, занятые мыслями о своих детях. В кино и книгах мы прославляем радости материнства, умиляемся первой улыбке младенца, превозносим гордость отцовства. И это правильно, это нужно, это играет большую воспитательную роль. Но мы знаем также, что у всего этого есть обратная сторона. Видели ли вы когда-нибудь в кино обезумевшего родителя, выгребающего из колыбели обгаженные клеенки? А истерику детскую два часа подряд вы видели?

Фрау Геббельс горестно кивнула.