Охота на Гитлера

– Кто такой Сталин? – продолжал фюрер. – Кровавый маньяк, убивающий свой народ ради власти. У него нет никакой цели, кроме как остаться у руля. Посмотрите на этого психопата: вчера он кричал, что готов поворачивать вправо, потом он готов повернуть влево, миллионы ушли в могилу или сели в лагеря просто по прихоти этого безумца. И что в результате? Где автобаны, где народные автомобили, где отдых для простых людей, как это сумели сделать мы в Третьем Рейхе? Ничего этого нет. Вместо этого он делает пушки, роет ненужные каналы и морит крестьян голодом.

– Бедные люди, – вздохнул кто-то.

– Каждый народ заслуживает того правительства, которое имеет. Вы что думаете, русские живут в страхе и гадости, потому что кровавый маньяк захватил власть? Нет! Они так живут, потому что они сами этого хотят! Им страшно жить свободно, им скучно жить без врагов. Посмотрите на эти огненные шоу: «Разоблачение вредителей», «Новые победы большевизма», «Поиск шпионов». Голливудские сценаристы плачут от зависти, глядя на этот спектакль. Что такое выборы президента в сравнении с этим? Где в выборах интрига? Борьба хорошего с прекрасным – это разве может увлечь простого шахтера? Вот борьба с ужасным злом, борьба однозначного добра с отвратительным злом – вот это интрига! Тут будет о чем посудачить с женой за ужином! Я так и представляю какую-нибудь русскую крестьянку, вздыхающую над фотографией убитого Ивана: "Ах, если бы не война". Да и без войны Ивану бы не повезло! Послали бы в ГУЛАГ или просто заморили бы голодом. У русских с этим просто. И виноват в этом не Сталин, а сам этот идиотский русский народ. Потому что он – это добро, а добро должно воевать со злом. И если нет зла внешнего, то это значит, что есть зло внутреннее, осталось только его найти.

– На Западе тоже не рай земной, – сказал веско Геббельс.

– Правильно! – улыбнулся фюрер. –Западные демократы – это продажные и лживые демагоги. Как ловко у них получается обвинять всех в жестокости. Это они-то смеют бросать такие обвинения? Посмотрите, сколько простых тружеников – рабочих, крестьян, солдат – убила Антанта во время первой мировой! А как они ведут себя в колониях?! Англичане вырезали индусов деревнями, американцы уничтожили почти всех индейцев, французы топили пленных арабов еще во времена Наполеона.

– Подонки, – сказал горестно Гиммлер.

– Сколько раз эти подонки унизили, растоптали, обобрали мою Германию! Но ничего! Есть и божий суд! – Гитлер вскочил и трагически воздел руки к небу. – Бич божий! Я стану таким божьим бичом для вас, гнилые и трухлявые пни! Мы хотим только мира – мы узнали, что такое война! Наше царство свободы, братства и расового равенства затмит собой все существовавшие царства и республики! Будущее принадлежит нам! Мы – третий Рейх, а четвертому не быть! – Гитлер застыл в патетической позе, скрестив руки на груди и устремив взгляд в грядущее.

Все, кто был в столовой – Геббельс, его жена, Шпеер, Зельц Гиммлер и Борман – вскочили со своих мест и устроили ему бурную овацию. Гитлер улыбнулся на прощание и вышел из столовой, за ним вышли и остальные. Зельц, как обычно, остался наедине со слугами.

«Как вы меня достали этой своей политикой! – подумал он, дописывая стенограмму. – У меня голова от этих вечных истерик уже болит. Скорее бы домой, поесть, да и залечь читать. Ненавижу его, но почему-то мне вообще нечего ему возразить. Это идиотизм!»

Слуги быстро убирали со стола, надо было торопиться.

«Причем я чувствую, что он врет, но доказать не могу! До того доходит, что кажется, что он все-таки не врет. Я ненавижу эту работу. Неужто никогда не кончится этот кошмар? Как будто один и тот же день тянется и тянется бесконечно, и ни продыха, ни отдыха. Работа, дом, пивко вечером, вчерашняя газета, одни и те же книги. Повторение, бессмысленное тяжкое скучное повторение».

Зельц дописал последнюю фразу, сложил листки в папку и быстро вышел из столовой. Не заходя в кабинет, он спустился на первый этаж, прошел мимо солдата на вахте и покинул канцелярию.

– Привет! – услышал он знакомый голос. – Я тебя давно уже жду!

Гонки по ночному городу

Шнайдер, действительно, поджидал Зельца в машине напротив канцелярии уже целых три часа. За это время он успел позвонить Кэт, выпить две кружки чая, дочитать «Войну миров» и взяться за «Машину времени». На фразе «Где моя баранина? Какое наслаждение снова воткнуть вилку в кусок мяса!» он увидел Зельца.

– Как дела, дружище? – спросил Шнайдер. – Давно не виделись.

– Вы? – Зельц испуганно оглянулся.

– Поехали, подвезу.

– А куда?

– Куда, куда? – улыбнулся Шнайдер. – Конечно, к Кэт, куда же еще?

– К Кэт? – беспокойно заморгал Зельц. – Ах, да, хорошо. А она нас ждет?

– Ждет, не беспокойся, – самодовольно усмехнулся Шнайдер..

Когда Кэт открыла дверь, она не выразила ни удивления, ни радости. Кажется, ей было все равно.

– Что случилось, Котенок? – спросил Шнайдер. – Устала?

– Немного.