Охота на гончих

Перехватить Хейдрун у стола Нэрис не успела. Девушка, вся в слезах, исчезла за одним из пологов еще до того, как леди Мак-Лайон добралась до середины высокого стола. Дремлющие на полу собаки Рагнара, увидев приближающуюся женщину, резво повскакивали с мест и принялись виться вокруг нее, виляя хвостами. Пока Нэрис протолкалась сквозь них, пока извинилась перед Харальдом, которого в процессе задела локтем, беглянки уже и след простыл. Найти ее, разумеется, не составило бы труда – угловой полог с искусно вышитым изображением оленя все еще колыхался, выдавая Хейдрун с головой. Однако у самого конца стола жалостливая леди с размаху налетела на Астрид.

– Нэрис? – Старшая невестка конунга, чудом не упустив из рук прижатые к груди кувшины, удивленно посмотрела на гостью. – Что с вами? Куда вы так спешите?

– Я хотела… понимаете… там Хейдрун!

Она ткнула пальцем в сторону оленя. Астрид с недоумением переспросила:

– Хейдрун? На нашей половине? Что она там делает?

– Я так понимаю, плачет, – сердито ответила Нэрис. И бросила выразительный взгляд через плечо на Эйнара, подтягивающего поближе очередной кувшин. Северянка последовала ее примеру и понимающе нахмурилась.

– Ясно, – сказала она, водворяя свою ношу на стол. – Я ждала чего-то подобного, но Рагнар, как всегда, надеялся… Благодарю, леди Мак-Лайон. Возвращайтесь за стол, прошу вас, с Хейдрун все будет в порядке. Я о ней позабочусь.

– Но…

– Вы наша гостья, – в очередной раз повторила Астрид. – Отдыхайте, развлекайтесь и не волнуйтесь из-за нас. Все устроится. В конце концов, для меня эти несколько минут послужат хоть какой-то передышкой.

Она быстро улыбнулась сконфуженной Нэрис и, круто развернувшись, широким шагом направилась к лежанкам в углу. Леди Мак-Лайон оставалось только кивнуть ей вслед и вернуться к мужу. Астрид была как всегда вежлива и тактична, но Нэрис, пока шла обратно, все никак не могла отделаться от мысли, что она влезла не в свое дело – и ей на это весьма недвусмысленно указали. «Эта Астрид – просто сторожевой пес какой-то!» – без энтузиазма подумала леди. И машинально почесала за ухом ткнувшуюся ей в руку носом собаку.

– С вами всегда проще, – пробормотала она. И улыбнулась – пес, виляя хвостом, распахнул пасть и шумно задышал. Он был белый и лохматый, удивительно чистый для большинства норманнских собак. Нэрис, подобрав юбки, примостилась на краю лавки – возвращаться к ехидному лорду Мак-Лайону несолоно хлебавши ей сейчас не очень хотелось. Белому псу, кажется, такой маневр пришелся по душе: он тут же положил башку на колени Нэрис и еще быстрее завертел пушистым хвостом.

– Красивый мальчик, – проворковала леди, наглаживая собаку по крутому лбу, – большой… хороший… Хочешь чего-нибудь вкусненького, да?

Хвост замелькал в воздухе с утроенной силой. То, что гостья говорила с его обладателем на чужом языке, очевидно, не имело значения. Нэрис обернулась на стол, выискивая взглядом угощение. Как назло, ближайшие миски были по большей части пустыми, а чтобы дотянуться до дальних, пришлось бы встать и перевеситься через весь стол.

– Пойдем со мной, – сказала она, взглянув на замершего в ожидании пса. – У нас там много костей осталось. Хочешь?

Она поднялась и, зазывно оглядываясь, направилась к своему столу. Но пес за ней не пошел – широко зевнул, на миг зажмурившись, и улегся возле лавки. «Кажется, я сегодня ни у кого не имею успеха», – хмуро подумала Нэрис. Прошла мимо сэконунга, в красках представляя, какую могла бы влепить ему затрещину, будь он, к примеру, ее сыном… и удивленно остановилась. Харальд, за чьей спиной она находилась в этот момент, взял со стола свою чашу и поставил рядом на лавку. Покосился в сторону Эйнара, занятого возлияниями, сунул руку в кошель и, вынув небольшой полотняный мешочек, дернул тесемку на его горловине. Из мешочка в чашу посыпался грязно-зеленый крупитчатый порошок. Нэрис растерянно заморгала. Что он делает? И зачем? Если это лекарство, то странно прятать его от чужих глаз, а если…

Харальд вытряс из мешочка все до последней крупинки, сунул тряпочку обратно в кошель и поставил чашу на стол. Долил воды из кувшина. И, уже без всяких предосторожностей повернувшись к младшему, позвал:

– Эйнар!

Нэрис похолодела. Яд?! Он хочет… предложить его брату?!

Сэконунг обернулся. Пьяно икнул и поднял в нетвердой руке свой кубок:

– Харальд!

Они кивнули друг другу и с улыбками опрокинули в себя чаши. Нэрис, успевшая за эти несколько мгновений вообразить себе невесть что, тихо ахнула и вся подобралась, но с Харальдом ровным счетом ничего не случилось. Он поставил чашу на стол, утер рот ладонью и после некоторых раздумий вплотную занялся жареной треской, лежащей перед ним на тарелке.

– Ничего не понимаю, – пробормотала себе под нос обескураженная леди. И заторопилась к мужу.

Лорд Мак-Лайон, со смешком подвинувшись на лавке, взглянул на запыхавшуюся супругу:

– Что, семейство не потерпело вмешательства? А я ведь предупреждал.