Охота на гончих

– Давайте скорее к огню! Продрогли, наверное, насквозь. Как метель, не утихла еще?

– Куда там, – отозвался Херд. – Я открыть не успел, как мне в морду горстью снега хлобыстнуло. Не видно ни зги, и ветер воет. Надолго теперь небось…

– Надолго, – хрипло выдохнул Йорни, не двигаясь с места.

Херд посмотрел в его бледное лицо и хмыкнул:

– Что, обратно в караул неохота?

Тот молчал, глядя в пол. Леди Мак-Лайон обеспокоенно шагнула к нему:

– Йорни? С тобой все в порядке?

Норманн неопределенно шевельнул плечом. А потом поднял глаза на Жилу и сказал:

– Псы.

– Чего?

– Там, снаружи. Все девять. Сам видел.

Нэрис, ничего не понимая, приподняла брови. А лица дружинников Эйнара вдруг одновременно вытянулись:

– Брешешь!

– Мож, померещилось?

Йорни быстро мотнул головой. И ткнул пальцем в Творимира:

– Хоть у него вон спросите! Вместе ж были. Они это, точно вам говорю. Вернулись. Ищут…

– Кто ищет? – совершенно запуталась Нэрис, переводя жалобный взгляд с лица Йорни на построжевшего Жилу и обратно. – Кого? Объясните вы толком! Что может быть такого ужасного в собаках?.. Творимир!

Воевода, вспомнив пронзительно-голубые глаза бесстрашного пса, нахмурился. Норманны ни бога ни черта не боятся, а тут всего два слова, «псы» да «девять», – и рожи у обоих как береста сделались. Значит, есть причина?

– Эх! – потребовал он, упершись глазами в Йорни.

Дружинник ярла Гуннара, до которого только сейчас дошло, насколько странно его поведение выглядит в глазах шотландских гостей, смешался. Заморгал, заторопился было разъяснить, но с первых же неразборчивых слов был прерван Жилой:

– Сымай плащ да иди к огню. Обогреешься, в себя придешь. Все одно начнешь скакать сейчас с пятого на десятое!.. Простите, госпожа. Запамятовали мы, что вы с Творимиром нездешние. Обычаев наших не знаете, легенд не слышали… А Йорни грех виноватить, я и сам бы струхнул.

– Из-за собачьей стаи? – недоверчиво переспросила Нэрис. – Да ведь только на подворье конунга собак несколько дюжин бегает! На псарню даже без Рагнара любой войти может. Я там сама вчера час провела, всех перегладила… Жива, как видите!

– Этих бы не погладили, – подал голос Херд. – Они не ласки ищут.

– А чего? И зачем? И, господи ты боже мой, скажите уже, что тут вообще происходит?!

Норманны переглянулись. Жила посмотрел на раздосадованную леди и с сожалением покачал головой:

– Уже произошло, госпожа. Недаром, видно, лорд Мак-Лайон кого-то из своих винит в злодействе. И метель, теперь вижу, тоже не просто так! Они вернулись, чтобы забрать своего. Они всегда возвращаются.

– Кто? Собаки?!

– Нет, госпожа, псы. Псы Локи…

Глава 14

Глубокие тени залегли в углах комнаты. Изредка они вздрагивали, откатывались назад, когда кто-то из сидящих у очага шевелился, но чуть погодя опять подступали к размытой черте между мраком и светом. Дальше им ходу не было – живое пламя ревностно хранило свои границы.

Над огнем уютно побулькивал травяным отваром котелок. Неспешно гуляла по рукам чаша, ноздри приятно щекотал горячий ароматный пар с нотками мяты, имбиря и меда. Потрескивали сухие поленья. И негромкий голос рассказчика вторил гулу огня, то затихая, то вновь набирая силу.

– Они приходят с непогодой. Зимой с метелью, осенью с ураганом, летом – с пыльной бурей. Ясное солнце враг им, оно ворота Утгарда на все замки запирает… Я тех тварей единожды видал, лет этак десять назад, вдалеке, и тоже зимой. Девятеро их. Всегда, даже когда с добычей уходят.

Нэрис, машинально придвинувшись к Творимиру, с надеждой уточнила:

– А бывает, что без?

– Не бывает. В первый день не найдут, следующим вернутся. И сызнова вернутся, и опять – пока свое не возьмут. Много я про них слыхал, но чтоб несолоно хлебавши убрались – такого не припомню.

Русич скептически хмыкнул.