Охота на инспектора

– Шурик в раннем детстве был такой кругленький, что мы прозвали его Шариком.

Мы оба уставились теперь на покрасневшего Ша… то есть Шурика. С раннего детства он, похоже, все-таки не шибко изменился. Не похудел, по крайней мере.

– Хотите чаю? – вовремя спросила мама.

– С удовольствием! Но я в это время пью кофе. У вас кофе со сливками?

– С простоквашей, – ляпнул Алешка.

Дама-мама звонко расхохоталась.

– Как он остроумен! – И сменила тему. Осмотрелась. – Скромно у вас. Но со вкусом. И уютно. Сразу видно, что здесь живут потомки древнего дворянского рода.

– А мы не настоящие Оболенские, – простодушно призналась мама.

– Как это? – Дама с таким разочарованием тряхнула головой, что ее вуаль в черных горошках свалилась с головы и закрыла лицо, как рыцарское забрало.

Мне показалось, что она сейчас ухватит Шурика за руку и вместе с Шариком оскорбленно покинет наш простецкий дом.

– Прабабушка моего мужа, – начала объяснять мама, – она приемная дочь Оболенских. – И она начала шептать даме в ухо.

У дамы (вуаль она снова откинула) сделались совершенно круглые глаза. И засветились непомерным восторгом.

– Так вы, значит, потомки Романовых? Российских императоров? Так это еще круче! Я буду в вашем доме пить кофе с простоквашей! А на вас я любуюсь – сразу видна благородная дворянская кровь.

– Конечно, видна, – улыбнулась мама. – Особенно на кухне, в фартуке.

– Что ж, – жеманно вздохнула дама Корзинкина, – такова наша доля. Наши мужья – князья, а мы с вами кухарки.

– А ваш муж, – осторожно спросила мама. – Господин Корзинкин…

– О! Он не просто князь. Он граф! Ему даже свидетельство скоро дадут. В Дворянском собрании. – Тут она спохватилась. – Мальчики, идите в детскую, поиграйте, пообщайтесь. Можете заодно и уроки сделать. – И тут она еще раз спохватилась и сказала маме: – Я не представилась, меня зовут Лилия Борисовна. А вас?

– Пойдем, Шарик, – сказал Алешка, – пообщаемся. – Он не сводил с тети Лилии глаз, полных иронического восторга.

А в тоскливых глазах Шурика сразу вспыхнул нормальный огонек…

Вот так все и началось. По Алешкиному сценарию Шурик Корзинкин стал частенько заходить к нам. Алешка тоже удостаивался посещения шикарной квартиры Корзинкиных. Папа Корзинкин был не только граф с будущим дипломом, но и депутат областной Думы. Мама Корзинкина не чаяла души в Алешке и все время его хвалила. Нашей маме это было очень приятно. И удивительно. Она столько нового об Алешке узнала. Хотя знакома с ним уже десять лет. Он и умный, и остроумный, и воспитанный. Утонченный, словом, элегантный. Дворянская кость, голубая кровь. Или наоборот.

И эта хитрая «голубая кость» зачем-то все активнее входила в семейство «графьев» Корзинкиных. Я это вхождение назвал бы оперативным термином «внедрение». Что-то такое Лешка унюхал своим курносым любопытным носиком.

И вскоре он заслужил такое доверие и признание Корзинкиных, которое дало ему возможность вести разведку на всей территории их недвижимого имущества – выражаясь адвокатским языком.

Вот как это произошло.

В один прекрасный день после уроков Алешка неожиданно исчез – умотался куда-то с этим Шуриком вроде Шарика. И заявился домой уже в седьмом часу. Я на него наорал. Алешка на мой ор – ноль внимания. Но зато – много возмущения:

– Где был, где был? Делом занимался, не то что ты. У тебя, кроме уроков, никаких проблем. Я у Корзинки был. Клизму ставил.

– Корзинкину? – искренне удивился я.

– Да нет, – небрежно, но очень мутно пояснил Алешка. – Одному князю.

Ни фига себе! Ну и князья нынче пошли. Запорные какие-то.

…А дело было так. Когда они вышли из школы, Алешка спросил:

– Ты чего такой?

– Собака у меня болеет, – грустно ответил Шурик. – Мой единственный друг.

Собака, конечно, друг человека. Очень хороший, надежный и преданный друг. (У Алешки этих друзей – целый парк, где тусуются бродячие собаки.) Но если, кроме собаки, у человека больше нет друзей, то это не очень здорово. Да еще если этот верный друг болеет – это вообще грустно.

– А чего с ним? – спросил Алешка.

– Не знаю. Два дня уже не ест, все время лежит. Носик сухой и горячий.

– Прививки делали?

– А как же! У нас свой семейный ветеринар! – это Шурик сказал с фамильной гордостью.

Не ручаюсь, что Алешка не подумал с тайным смешком: не слабо, в человеческой семье врач – семейный ветеринар.

– Пошли! – решительно сказал Алешка.

– А ты что, Леш, умеешь собак лечить?

Умеет. Я уже сколько раз говорил, что у Алешки с собаками – полное взаимопонимание. Какой-то свой язык и полное доверие. Алешка своим собачьим друзьям не дает никаких команд, а просто разговаривает с ними по-человечески. Иногда только взглядом. Или беззвучной мыслью.

– Квартира у них, Дим, классная, евроремонтная. Полно всяких дворян на стенах. Они у них везде висят, даже в собачьей комнате. И во всех туалетах. Их у них три штуки.

– И ты во всех побывал? – усмехнулся я.