Охота на крылатого льва

Руки были связаны, шея затекла, но Вика все-таки ухитрилась изогнуться так, чтобы взглянуть на своего сопровождающего, поддержавшего ее за локоть, чтобы она не упала на песке. Русский? Здесь?!

Вика узнала его с первого взгляда. Это был человек с фотографии в кофейне Раньери. Лет на двадцать старше, но, без сомнения, это был он.

У него и в жизни оказались такие же синие глаза, как на снимке. Щеки запали, проступили на лбу морщины, похожие на волнистую линию гор, зато кожа на голове казалась туго натянутой на череп. Старик был тощ, но довольно крепок, судя по хватке на ее локте.

– Кто вы такой? – тихо спросила Вика. – Куда меня привезли? Казнить?

– Бог с тобой, милая, – изумился тот. – Ты ж не леди Винтер! Выдадут тебя твоему дружку, и пойдешь на все четыре стороны.

Ее охватила слабость.

– Какому еще дружку?

– Что?

Она шептала так тихо, что старик не расслышал и склонился к ней.

– Что за дружок?

Ответить голубоглазый проводник не успел: к ним подошел Франко.

– Шевелись! – он пихнул ее под колени. Вместо того чтобы идти, Вика чуть не упала.

– Эй, эй! – старик вскинул ладонь. – Полегче!

Он помог ей устоять на ногах и придержал, когда она неуверенно двинулась вперед. «Разыгрывают хорошего полицейского и плохого», – подумала Вика. Но все равно была благодарна своему провожатому.

В странном месте они высадились! Повсюду, куда хватало глаз, стояли красно-коричневые коробки, похожие на гаражи, только выше. Из-за них торчали журавлиные шеи кранов.

«Мы что, в порту?»

Ветер обдувал лицо. Прямо перед Викой открывался довольно широкий проход между коробками. В конце его, далеко-далеко, плескалось море. У берега покачивалась лодка, а возле нее стоял человек. Заходящее солнце било в глаза, и Вика не могла разглядеть, кто там.

– Это Бенито? – тихо спросила она старика. – Пожалуйста, не врите! Бенито?

– Он самый!

Старик выглядел довольным.

– Вымахал, красавчик! – сказал он, прищурившись. Вика с такого расстояния не могла разобрать даже, мужчина там или женщина, и решила, что друг Раньери издевается над ней.

Сзади негромко заговорили, и она обернулась. За ее спиной стояли только двое: лысый толстяк и сам Доменико Раньери, как всегда, опиравшийся на палку. Вика была уверена, что ее сопровождает целая толпа бандитов, и растерялась.

Что происходит?

– Выпускай, – негромко скомандовал Раньери.

Толстяк положил ладонь на кобуру за поясом.

Старик развязал ей руки, прикоснулся к плечу.

– Лодку видишь? Во-он там! – он показал на море в конце прохода.

– Вижу, – пересохшими губами подтвердила Вика.

– Иди к ней потихоньку.

– А Бенито?

– А Бенито дождется тебя и придет к нам, – пояснил старик. – Ничего тебе не грозит, не дрожи, как заяц.

– Вы его убьете, – утвердительно сказала она и обернулась к Раньери. Тот стоял с непроницаемым лицом. – Вы его убьете! – выкрикнула она по-итальянски.

Доменико ничего не ответил. Он смотрел на лысый затылок своего друга с трудноопределимым выражением. Вике даже показалось, что он забыл и про нее, и про опального сына.

– С ума сошла? – искренне, как ей показалось, удивился старик. – Отдаст парнишка кольцо – и свободен. Шагай, голубка, ничего не бойся.

Вика неуверенно сделала несколько шагов.

– И никуда не сворачивай! – пожелал вслед старик.

Что? Разве здесь можно куда-то свернуть?!

Она снова обернулась и по ухмылке на его загорелой физиономии поняла, что он шутит. Шутит! Сейчас, в такой момент? Как будто не понимает, что происходит!

«Ты сама-то понимаешь? – спросил внутренний голос. – Иди, только тихо».

Лодочка покачивается в конце ее пути, ждет, манит, как кровать уставшего путника. Пройти надо совсем немного!

Но с первого же шага Вика поняла, что это расстояние дастся ей нелегко. Слишком много времени она провела без движения. Ее шатало и качало, пару раз она чудом удержалась на ногах.

Хочется обернуться! И страшно!

Неужели Бенито сделал то, что обещал, и обменял ее жизнь на перстень дожа? Она хотела поверить в это – и боялась.

Как далеко идти!

Как близко спасение!

Что же произошло? Выходит, Раньери обманул? Бенито не предавал ее?

При этой мысли Вика не выдержала и оглянулась. Лиц она не разглядела, зато ясно увидела черный матовый ствол в руке Франко.

2

– Серега, если объявится полиция, мы ничего не знали о перстне, ясно? Ты сам-то понимаешь, во что мы лезем?

– Тот же вопрос могу задать тебе, – проворчал Бабкин. – И еще один: на фига мы туда лезем?

– Второй – риторический?

– Как обычно.

Оба приглушенно рассмеялись.

Они лежали на остывающем к вечеру асфальте за старым, полуразобранным и проржавевшим погрузчиком, опрокинутом на бок. Бабкин приподнялся и выглянул из-за ковша.

– Что там?

– Высадились, – тихо ответил он.

– Сколько их?

– Трое. Подозрительно мало.

Илюшин покрутил головой, оценивая опасность с тыла. Береговая полоса с двумя кранами, причал… Пока никого не видно. Плохо, что, если начнут стрелять, спины у них не прикрыты.

– Не отвлекайся, – приказал Бабкин. Здесь он был главным, и Макар безоговорочно слушался его. – Надо было все-таки на крыши забраться!

– Пристрелили бы нас.

– Мы бы сами его пристрелили.