Охота на Лис [СИ]

Каддар извернулся и посмотрел направо. Помимо трёх Лис из первой повозки и невидимых лучников в лесу, противников было ещё пятеро. Гвардейцы не решились вступать в бой и теперь стояли на коленях. Лишь освирепевший Мариш отгонял двух бойцов с секирами и почти добрался до горла одного из них, когда уловил взгляд господина. Каддар покачал головой, и бреккец остановился. Он оскалился, рыкнул что-то себе под нос и лишь после — бросил роскошный меч к ногам противников.

Следопыт ещё наслушается упрёков за такое решение, но на то были причины. Гвардейцы, что оказались ближе ко второй повозке, быстрее всё увидели и поняли, что следует сделать. Герцог Содагар велел избегать проблем с местными правителями. Так они и поступили, когда поняли, что перед ними не Лисы, а солдаты гарнизона Люведенна. Пусть знаки различия Каддар разглядел только у двоих, сомнений не осталось, когда один из мечников, наконец, заговорил.

— А ты прав был, малец, — промолвил он пареньку с палицей и обратился к пленникам. — Как десятский люведеннского гарнизона, я вас арестовываю за нападение на караван. Так, говорить со мной не надо, пока не дойдём до тюрьмы. Ясно? Ясно.

Каддар прикрыл глаза. Внешне он выглядел смиренным, но внутри следопыта раздувалась буря. Нет, скорее настоящий смерч. Засада на Лис оказалась ловушкой на них самих. Каким образом? Каддар пока не готов был дать ответ. Судя по тому, как умело действовали люди в повозке, они и впрямь были солдатами графа Люведеннского. Кроме, пожалуй, одного.

Кем, во имя Единства, был этот щербатый парень со старой палицей? Кажется, он даже знал Гуррабада, только как-то странно обратился к нему. Что же, Каддар получит свой шанс поразмыслить над этим в люведеннской тюрьме.

Глава 22. Правда — того, кто судит

Сколько бы дней ни прошло, Ним всё ещё чувствовала, что Басс рядом. Она готова была поверить, что её брат просто отдыхает в соседней комнате или гуляет где-то по коридорам подземной крепости. Что он был где угодно, только не в морозной земле под Люведенном.

Она всё ещё слышала его голос в далёком эхе чьих-то шагов. Басс всё так же приходил к ней во сне. Они разговаривали, вспоминали прошлое и мечтали о будущем. А сны эти поразительно напоминали явь, ведь в них Ним видела всё те же серые стены без единого стыка или шва. Запах сырости и шорох колючего одеяла — всё как наяву. Ничего не указывало на грёзы, кроме брата, что стоял у изголовья её кровати.

— Басс, зачем ты ко мне приходишь каждую ночь? — спросила девушка как-то.

— Сеструх, ты сама меня зовёшь, — ответил тот с тёплой улыбкой. — Как же тут уйдёшь?

— Но тебя же нет, — сквозь слёзы молвила Ним. — Тебя с нами больше нет.

— Тут я, не переживай, — его касание ощущалось даже ярче, чем раньше. — Всегда тут ошиваюсь: то в купальне, то в общем зале, то в комнате Химеры…

— Химера, — выпалила девушка, уже проснувшись.

Она лежала на койке в темноте, но всё равно разглядела фигуру Ладаима. Тивалиец сидел у её ног, запустив пальцы в свои отросшие волосы. Никакой свет не был нужен, чтобы разглядеть его беспокойство.

— Ты чего не спишь? — спросила Ним. Слёзы ещё щекотали уголки её глаз.

— Там какая-то возня, — пробормотал Крысолов, не глядя на неё. — Я уж было подумал, что мы выдвигаемся из крепости.

— Так ведь завтра же. Папа сказал…

— Всё верно. Завтра, — тивалиец поднялся и хрустнул шеей. — Так, что тебе снилось?

— Как обычно, Басс…

— А звала ты Химеру.

Ним натянула одеяло на лицо и застонала. Все последние дни Ладаим оставался возле неё и всячески пытался успокоить, пусть телесная близость ему и не сулила, пока разум девушки стонал под тяжестью скорби. Она ценила его заботу, каждый глоток воды и каждую тарелку еды, что он приносил к её постели. Но иногда Ладаима было слишком много. Таким горем Ним делиться не привыкла.

— Ладно, не важно, — махнул он рукой. — Если бы у тебя к нему что-то было, вы бы ведь давно уже…

— Да хватит, что ли? — не выдержала Нималия. — Хреновое сейчас время для ревности! Хреновое!

— Извини.

Крысолов понял свою ошибку, пусть девушка и чувствовала, что сомнения его никуда не делись. Чем ближе они знали друг друга, тем тяжелее было мириться с такой мнительностью. А тут и причина его ревности разразилась громогласным воплем.

— Где эта падла? — орал Химера в коридоре. — Видел его кто?

— Мать твою, — шепнул Крысолов и распахнул дверь. — Чего орёшь как резаный, Химера?

— О, с добрым утречком, — Варион засунул голову в проём и кивком поприветствовал Ним. — Калача не видели?

— Откуда ему в моей комнате взяться? — шикнула девушка.

— Может, втроём спите тут, почём мне знать?

Ним хотела кинуть в Лиса чем-то потяжелее, но за его спиной появились запыхавшиеся Хлыст и Вереск.

— Я прочесал всё наверху, — сказал первый. — Даже на крышу вылез, но следов вокруг крепости нет.

— А я посмотрел в подвале, — доложил Вереск. — Всё как бы пусто…

— Но? — Химера навис над ним.

— Там странные ножи висели на стене. Теперь их нет.

— Вы не нашли его? — появилась Вдова. — Странно, очень странно.