Охота на Лис (СИ)

— Конечно, пусть лучше горные призраки его сожрут, — бурчал старший сын. — Зато жар пройдёт!

Химера осматривал всех присутствующих и пытался понять, что делать дальше. Они собирались стать новыми Лисами, где голос каждого будет услышан. Хотя бы на то время, что они вместе. Но об этом легко говорить, лишь пока эти голоса вторят друг другу.

Вийм казался единственным противником того, чтобы задержаться в чудесной крепости, но у него начала появляться поддержка. Нималия, всегда восхищавшаяся им, не могла не поддакнуть старшему брату. Крысолов, как и всегда, держался в стороне, но не преминул встать поближе к рыжей девушке.

— Давайте голосовать, — порешил Варион. — Иначе до утра будем спорить.

— Хорошая мысль, — согласился Бертольд.

— Кто… — начали они одновременно с Химерой.

— Прости. Продолжай, Варион, — старик смущённо опустил глаза.

— Кто за то, чтобы остаться здесь и восстановить силы? — после заминки продолжил Химера.

Лисьи руки взмыли в воздух. Первыми их подняли Вереск и Вдова. Потом — Арбо с Бассом. Сойка дождалась, пока свою поддержку выразит сам Химера, и тоже вскинула ладонь к потолку. Дальше пошли Бертольд и Хлыст. Семеро.

— Кто против того, чтобы остаться, и хочет пойти дальше, в Люведенн? — вопрошал Варион.

Конечно, первым поднял руку Вийм, а затем и Нималия. Крысолов неуверенно озирался, но всё же поддержал свою безответную любовь. А потом и Полоз с Котелком присоединились. Неудивительно: они с первых шагов по крепости вели себя так, будто попали в свой худший кошмар.

— Пятеро, — вздохнул Бертольд. — Пятеро — против, восемь — за.

— Стало быть, пока мы остаёмся, — Химера кивнул. — Можете уходить, если хотите: мы никого не держим. Но я считаю, что мы заслужили настоящий отдых.

Никто не ушёл. Конечно, Вийм ещё долго возмущался вполголоса. Потом он выпрашивал себе оружие, чтобы защищаться от призраков, но с этим и у самих Лис было туго.

Смирившись с поражением, возражающие присоединились к остальным и начали обживать спальные комнаты. Всего их было двенадцать, по две койки в каждой. Разумеется, больного Басса взял на попечение Вийм, не желавший оставаться один. Так что всем остальным досталось по отдельной комнате. Скорее, даже келье.

Химера расстелил шерстяное покрывало в два слоя поверх каменной плиты. Всё равно было жестковато, но спать можно. Наслаждаясь теплом, он разделся и расположился в своей новой колыбели. Гудели ноги, ныли руки, а голова пульсировала от усталости. Но зато успокоилось плечо, горевшее с бассельского побоища. Что бы ни призвал себе на помощь Альхиор, зачем бы он это ни устроил — врождённый маг встретил свой конец от собственного же творения.

От этой мысли Варион заснул с лёгкой улыбкой на устах. И, впервые за долгие луны, ни один морок не осмелился нарушить его покой.

Глава 16. Десять дней

Этим вечером Бассель пытался прийти в себя, и Каддар занимался тем же самым. Гвардейцы любезно проводили его в замок вместе с новым знакомым Гуррабадом, вот только доклад герцогу пришлось отложить. По словам третьего командующего Гелланна, Его Светлость оказался слишком занят переживаниями о судьбе города. Судя по тому, как Содагар губил вино в Соборе, переживал он изрядно и к закату принять следопыта был не в состоянии.

Каддар вернулся в гостевые покои замка под скорбную песнь раненного города. Взрывы и грохот затихли после того, как тёмное существо растворилось в небе. Зато крики сотен раненых стали слышны гораздо лучше. Они прекрасно сочетались с ругательствами солдат и рабочих, приступивших к разбору завалов.

За короткий путь через Замковый квартал следопыт успел заметить две повозки, доверху гружённых трупами. Их успели пригнать за то недолгое время, что потребовалось им на отдых после изгнания монстра и ожидание доверенных гвардейцев, унесших священный перст Литанда на опустевший алтарь Собора.

Мариш уже был в комнате, когда Каддар таки спровадил двух солдат и вернулся в покои. Бреккец сидел на краю своей кровати. Он разжился бутылкой и теперь вливал в себя её содержимое частыми мелкими глотками.

— Здравствуй, — Каддар повёл ладонью перед остекленевшими глазами телохранителя.

— Ты живой, — успел сказать Мариш между глотками.

— Живой, — кивнул следопыт. — Не поверишь, но я остановил эту гадость. Ту, которая выглядела как тёмное облако.

— Молодец, командир, — подобие улыбки мелькнуло под бородой бреккца. — А скольких она успела сожрать?

— Сложно сказать. Может, герцог Содагар подскажет на нашей встрече завтра. На этот-то раз ты меня не бросишь?

— Я извинился.

— И что? С каких это пор извинения отменяют то, что сделано? — следопыт сдавил виски, но обида всё же выплеснулась вместе со словами. — Ты бросил меня, Мариш. Ты оставил меня на ступенях и даже не взял свой драгоценный меч. Клянусь Началом, Мариш, ты даже спишь с ним, а в этот раз бросил!

— Не истери, командир.

Каддар запнулся. Действительно, для него было редкостью повысить голос. Но не такой редкостью как дерзость Мариша.

— Что ты сейчас сказал?

— Извини, командир.