Охота на Лунина

– Яна Григорьевна подходит к двери кабинета, убеждается, что та заперта, и осторожно стучит. Жаль, что в камерах нет встроенного микрофона, но я вам скажу, стук был совсем тихий, очевидно, Яна Григорьевна не хотела, чтобы ее кто-то услышал. В это время Егор прижимается к стене рядом с дверью, при этом, обратите внимание, в руках он держит некий предмет, чрезвычайно напоминающий топор для колки дров, кажется, это называется, колун.

– Ох, ничего себе, братец, – не то изумился, не то восхитился Владимир, хлопая младшего брата по спине, – надо было тебя Родионом назвать!

– Вот скажите, Егор, – добродушное лицо Лунина вдруг сделалось необыкновенно печальным, – если бы я дверь открыл, вы бы меня так топором и ударили? Прямо по голове?

Бледность Егора уже приобрела тот синюшный оттенок, который называют мертвенным, а молящий о помощи взгляд был устремлен на Яну, которая, в свою очередь, стояла неподвижно, уставившись на свое собственное изображение в экране телевизора.

– Можете не отвечать, – Илья понимающе кивнул и отвернулся от младшего Фильченко, – к невезению наших заговорщиков за несколько минут до их появления я как раз обнаружил возможность просмотра изображения с видеокамер и сидел, глядя в экран телевизора. Естественно, увидев сразу двоих вооруженных людей, а если внимательно присмотреться, то видно, что Яна Григорьевна тоже держит в руках некий предмет, скорее всего, электрошокер, я не стал открывать дверь. Так что героям этой видеозаписи пришлось разойтись по своим спальням, поскольку выбивать дверь топором они не решились.

Лунин взглянул на застывшего в дверях и перекрывшего возможный путь к бегству Изотова, затем перевел взгляд на стоящего чуть ближе Хованского и печально вздохнул.

– А вы зачем приходили, Яна Григорьевна? – Лунин с любопытством взглянул на неподвижно стоящую вдову. – Понимаю, вы тоже догадались, что с камерами что-то не так. Должно быть, это было написано на моем лице, когда я разглядывал мониторы. Что поделать, столько лет работаю, а скрывать эмоции так и не научился. А вы, Егор? Что вас привело к двери кабинета, да еще и с топором? Любовь? Влюбленность? Как это лучше назвать?

Выждав пару секунд и поняв, что его реплики так и останутся без ответа, Илья пожал плечами и вновь обратился к собравшимся:

– Как видите, иногда видеокамеры способны не только помочь в раскрытии преступления, но и в его предотвращении. Но не будем задерживаться на этом незначительном эпизоде, – Илья вновь начал нажимать кнопки пульта, – а вернемся к событиям более давним и, как мне кажется, более драматичным. Что там у нас было, тридцатое августа? Выставим двадцать один пятьдесят девять, а теперь, давайте посмотрим, был ли я прав в своих предположениях.

В кабинете вновь стало тихо, все столпились прямо у телеэкрана, стараясь не пропустить ни одного сменяющего друг друга кадра разыгравшейся несколько дней назад трагедии. Оглянувшись, Илья поманил к себе Зубарева.

– Пусть Яна Григорьевна на диване пока посидит. И ты будь рядом, а то как бы у нас еще чего неожиданного не случилось.

Кивнув, Вадим протиснулся к Яне и потянул ее за руку из толпы. Женщина безропотно последовала за ним, обогнула журнальный стол и молча уселась на диван, положив руки на колени. В это самое время другая, телевизионная Яна стояла у двери, вслушиваясь в происходящие внутри кабинета события. Очевидно, их развитие женщину не удовлетворило, поскольку она стремительно ворвалась в комнату и бросилась к сидящему за столом мужу. Моментально выскочив из-за стола, Игорь Владимирович обнял супругу, а затем оттолкнул себе за спину, защищая от стоящего у двери вооруженного охотничьим карабином мужчины. Фильченко что-то выкрикнул, указывая рукой на дверь, затем схватил стоящую на столе фигурку орла и, угрожающе замахнувшись ею, сделал шаг вперед.

Последующие события произошли настолько стремительно, что все, что смог сделать Лунин, – это оставаться пассивным зрителем, не оказывающим на их развитие никакого влияния.

Та самая, изображенная на экране телевизора, Яна Григорьевна схватила с полки один из многочисленных наградных кубков и с силой ударила им мужа прямо в затылок. Нелепо всплеснув руками, Фильченко повалился на пол, а выпавший из его руки орел отскочил на полметра в сторону и завалился на левое крыло. Кубок взмыл вверх, готовясь вновь, с удвоенной силой опуститься на голову несчастному вице-губернатору, который ухитрился подняться на четвереньки и теперь, ухватившись за край бильярдного стола, силился подняться на ноги.

– Гадина!

Лунин успел лишь испуганно вздрогнуть от неожиданного крика, как мимо него стремительно пронеслась женская фигура, что-то сжимающая в правой руке, угрожающе занесенной над головой.