Охота на льва

Мы пришли к месту работы, когда солнце показалось из-за гор. Местность в районе Анар-Дары ближе к иранской границе походила на лунный кратер - кольцом скал охвачена долина с центральной горкой. Отличие от лунного пейзажа было в зеленке, окружавшей эту горку, и в речке, делившейся на два ручья, питавших сады и убегавших за границу кратера и страны через два узких ущелья-трещины в западной части кратерного вала. Выходы из этих ущелий и стали предметом нашего пристального внимания - караван мог проникнуть сюда через одно из них, и, дойдя до зеленки - уже отцветших и покрывшихся густой листвой фруктовых садов при развалинах кишлака в междуречье, там затеряться, дождаться ночи и уйти незаметно. На пути к цели мы связались с нашим наблюдательным постом, сидящим на одной из высот приграничного хребта, - вчера вечером мы оставили у подножия двух бойцов группы Тихого - радиста с рацией от авианаводчиков и снайпера с винтовкой. Ночью они поднялись и начали наблюдение за иранской стороной - там мимо гряды шла хорошая асфальтированная дорога, и, если наводка была верна, караван должен был подойти к ущелью по этой же дороге и свернуть уже на тропу, уходящую к приграничным скалам.

Вопреки моим ожиданиям, все шло гладко. Взлетев, почти сразу установили с наблюдателями связь. Они сообщили, что караван из полусотни бурбухаек с тремя "семурками" боевого охранения, свернул с дороги и движется к ущелью. На повороте от основного каравана отделилось несколько машин без охраны и пошли дальше, к следующему ущелью.

- Ложный мирный караванчик, - сказал Тихий. - Он пойдет по тропе, которую нам дал ХАД, в расчете на нашу засаду. Пусть идут, можем их на обратном пути досмотреть,

Судя по сообщению наблюдателей, духи перли нагло, даже без головного дозора, - вперед проехал один мотоциклист, и, когда мы подходили к валу кратера с нашей стороны, он уже был на выходе из ущелья. то есть в этот кратер въезжал с противной его стороны.

- Мы входим здесь, - Тихий прижал к моему левому плечу сзади свой планшет, показывая командиру карту. - Идем на пределе, прячась за горой, медлим, пока наши верхние не сообщат, что караван весь из ущелья вышел. Тут мы выходим двумя бортами с двух сторон горы, ведомый бьет по хвосту, мы - по голове, ну дальше по обстановке...

Мне казалось, что Тихий чего-то недопонимает. Медленно летать за горой, надеясь, что по ту сторону ее караван не услышит звука наших винтов, - это нечто нереальное. Кольцо скал отражает наш рокот, наполняя эхом все пространство кратера.

- Судя по направлению пыльных шлейфов, - сказал Тихий, будто услышав мои мысли, - сильный западный ветер, в ущелье сквозняк, они не должны нас слышать...

- Ладно, я на цыпочках, - сказал командир.

И в самом деле, когда мы, плавно взмыв, перевалили край кратерного вала и так же плавно соскользнули к его усыпанному обломками дну, мне показалось, что наши винты уже не рокочут, а шелестят. Командир предложил присесть, пока нет отмашки от наблюдателей, чтобы не сильно шуметь, Тихий согласился. Пара села, отвернувшись друг от друга, командиры перевели движки на малый газ, вертолеты осели на амортстойках шасси, и я тоже хотел расслабиться, но не успел. Периферия моего зрения уловила движение справа на фоне скал почти у самого подножия. Повернул голову и увидел движущуюся точку, обнаруживающую себя тянущимся за ней пыльным хвостом, - ветер, судя по длине хвоста, и в самом деле был сильным.

- Кажется, там кто-то пылит, - сказал я, показывая пальцем на север. - Движется вдоль гор в сторону ущелья...

Тихий поднял бинокль, всмотрелся.

- Вот он, их головной, - возбужденно сказал он. - Красная "хонда", летит на всех парусах, на нас оглядывается. Там над речушкой тропа идет, максимум через пять минут долетит до ущелья! Гони, командир! Этого гонца надо остановить, только по возможности тихо, нурсами не шуми! Подлетим, - ткнул он меня в спину, - дай очередь наперерез, а не остановится - работай на поражение!

Командир взял шаг-газ, движки взревели, вертолет завис и, опуская нос, пошел в разгон. Через минуту мы уже шли над мелкой перекатистой речкой - весна наполнила плоское русло водой, на левом берегу зеленел редкий камыш, справа вздымалась скальная стена, и над самой речкой по узкой, протоптанной, наверное, ослами и мулами, тропе несся красный мотоцикл, седок которого, припав грудью к бензобаку, рулил, кидая через плечо быстрые взгляды на догоняющих его драконов. Я уже видел его глаза, и было ясно, что гонщик не собирается останавливаться. Повернув ствол вправо, я дал короткую очередь с опережением - пули высекли каменную крошку из скалы. Ездок нагнул голову, пряча лицо от осколков, снова поднял ее и крутанул ручку газа - сизый дым завихрился, переплетаясь с рыжей пылью из-под колес.

- Вали! - крикнул Тихий. - Быстро!

Я опустил ствол и, зная, что будет низко - пусть по колесам, по ногам, - выпустил очередь в пять пуль. Фонтанчиков не увидел, а мотоциклист продолжал мчаться, и ущелье было уже в секундах лета.