Охота на Менелая

Вот уж точно, хуже некуда… Утром в доме на Неглинной осталась только половина команды. Накануне, уже ночью, с постоялого двора, где остановился Гедоев, посыльный принёс записку. Куров сообщал своему начальнику, что торговец гашишем заказал тройку на пять часов утра, а в книге смотрителя обозначил целью своего путешествия Петербург. На срочном совещании всей командой решили, что Щеглов заберёт квартальных и поедет в столицу, а Дмитрий с Афоней и юный Данила останутся в Москве наблюдать за Печерским. Утром, проводив пристава в столицу, а Афоню с его маленьким помощником – на Солянку, Дмитрий прошёл в свой кабинет. Он закурил трубку и уселся на подоконник, мысли его были одна мрачней другой. Как же ему вырваться из расставленного капкана?

Сцены с участием Надин всплывали в памяти одна за другой. В первый раз он увидел эту девицу в доме Кочубеев. Дмитрий как раз прибыл к Виктору Павловичу с поручением от своего адмирала, а Надин вместе с родными приехала к Загряжской. Ордынцев до сих пор не забыл её голубое бархатное платье. Надин стояла перед зеркалом и охорашивалась. Она так нежно улыбнулась своему отражению, что Дмитрий умилился. Он ещё подумал, что в полутёмном вестибюле эта красавица сильно напоминает яркий солнечный лучик. Она казалась такой юной и неискушённой. Как же, однако, плохо разбирается в людях князь Ордынцев!

«Неужели дело в деньгах? Надин и её сёстры остались без приданого, похоже, что всё состояние принадлежало их брату, а теперь у семьи не осталось ничего», – вдруг осенило Дмитрия. Но от этого открытия всё стало только хуже. Так что же это получается? Его будущая невеста зарабатывает себе на жизнь, путаясь с развратным пропойцей Коковцевым?

Впрочем, если дело и впрямь в деньгах, то это к лучшему. Дмитрий сможет откупиться. Мария Фёдоровна хочет, чтобы он поделился с сиротой? Пусть сиротка назовёт любую цену, он заплатит. Хочет дома и имения? Пожалуйста… Князь Ордынцев может дать ей столько же, сколько эта девица и её сёстры потеряли по вине старшего брата. Нужно только подобрать разумные слова. Надо, чтобы это не выглядело как подачка, иначе результат будет обратным. Надин не потерпит унижения – это Ордынцев уже усвоил. Барышня слишком горда, чтобы допустить подобное.

Дмитрий задумался. Интересно, а Надин влюблена в своего графа?.. Скорее всего, да. Говорят же, что юные девицы должны непременно влюбляться. Наверняка Надин не стала исключением и была искренне влюблена, а теперь у неё так грубо отобрали Шереметева и навязывают ей другого. Ясно, что девица должна быть глубоко опечалена, а может, и разгневана.

Но ведь это сейчас на руку Дмитрию: тогда легче будет договориться с семьёй Чернышёвых о компенсации. Ордынцев ещё толком не знал, как убедит «невесту» и её мать. И впрямь, что тут можно сказать? На ум пришло лишь: «Согласен оплатить причинённый ущерб». Получалось глупо и не очень-то благородно. К тому же выходило, что (хоть и за очень большой куш) Чернышёвы должны были взять на себя всю тяжесть неудовольствия императрицы-матери. Совет советом, но ведь всем было понятно, что Мария Фёдоровна желала бы видеть избранных ею жениха и невесту в церкви.

– Нет, они не рискнут ослушаться, – подумал вслух Дмитрий, – слишком многое поставлено на карту.

Ему уже казалось, что делать предложение по отступным не имеет смысла – его не примут. Но Дмитрий мог сам отказаться от предложенной чести. Он попытался представить, что будет с ним дальше. Перспектива выглядела отнюдь не радужной. Сначала он потеряет большую часть состояния. Императрица-мать не забудет Дмитрию пренебрежения своей волей и при случае расквитается со строптивым моряком за его поведение. Сейчас, когда доверие к офицерству в царской семье подорвано, надо только заронить сомнение в благонадёжности капитана Ордынцева, а тогда – отставка, и прощай, «Олимп»! Но это было как раз то, от чего Дмитрий не мог отказаться – он не представлял свою жизнь без моря и любимого корабля, все эти месяцы он так страдал, что из-за шпионской истории не видит своей лазурной стихии… Перед глазами встало море – такое, каким он видел его по утрам в Кореизе: бесконечное, позолоченное солнечными лучами, растворёнными в спокойной глади, или тёмное, в высоких волнах с белыми гребешками пены на грозных макушках. Его воплощённая мечта!

«Значит, нужно искать другое решение. В лоб ничего не выйдет», – признал Ордынцев.

Он выбил трубку и распахнул окно – проветрить. Потянуло нежной прохладой, Дмитрий подставил лицо ветерку и вдруг увидел человека, ступившего на крыльцо дома Коковцева. Поистине, нынче – день чудес! В это было невозможно поверить, но у дверей соседнего дома стоял Иван Печерский. Тот постучал. Открывать ему не спешили. Дмитрий ещё не успел сообразить, что же это значит, как к его дому подкатила двуколка. С видом заправского кучера лошадью правил Данила, а Афоня – в хорошем сюртуке и цилиндре – гордым хозяином развалился на сиденье.