Охота на министра

– Там утверждается, что всю эту аферу организовал не он. Федюкин просто выполнял приказ, проводил реформу армии, избавлялся от непрофильных активов, ну там, детсадики и прочее. Но так случилось, что попал под влияние прожжённых аферистов. Короче, его просто обдурили! Ну а потом злые люди стали обвинять бог знает в чём.

– Охренеть! Я этого не знала! Хорошо, я буду думать, как бы его поддержать.

– Что значит поддержать? Нам нужны совместные действия по согласованной программе. От вас требуется добиться малого – чтобы у народа зародилось хоть какое-то сомнение. Тогда нам легче будет всё остальное организовать.

– Я поняла.

– Вот вам раскладка по дням с указанием конкретных сумм. Буду платить по результату, из своего кармана.

Это, конечно, вряд ли, что из своего. Но взглянув на суммы со многими нулями, обозначенные на бумаге, мадам почувствовала, что надо бы ещё кое-что поиметь с богатого клиента.

– Послушайте, а почему бы не устроить интервью с Федюкиным на одном из наших сайтов в интернете?

Казалось, вот вроде бы здравая, вполне разумная мысль. Но не тут-то было:

– Вы шутите? – воскликнул адвокат.

– С чего вы так решили? – удивилась дама.

– Да этого никто смотреть не будет! Это же такая скукота! Во время беседы с ним я не могу сдержать зевоту, просто сидя в кресле засыпаю. Кстати, поэтому и выбрал соответствующую тактику – чтоб на допросах он даже рта не раскрывал.

Когда адвокат ушёл, дама мысленно подвела итог этому разговору: «Дело Кайманского начисто просрал, а ведь туда же! Да я бы ему даже бракоразводного процесса не доверила!»

Глава 16. Стоя на коленях

После того, как всё было согласовано «наверху», дело оставалось за малым – убедить Федюкина. Однако тот упёрся:

– Нет, я не могу!

– Но почему? – недоумевал секретарь Совбеза Никодим Петрушин, которому поручили уломать Федюкина. – Не можешь свою пассию забыть?

– При чём тут это? – Федюкин сморщился, словно бы от какой-нибудь кислятины во рту. – Дело это прошлое. Полностью отработанный материал.

– Ну и что тогда смущает?

Федюкин как-то неуверенно повёл головой и не глядя на собеседника проговорил:

– Ты понимаешь, я прогибаться не могу.

– Гордый, что ли? Неужто трудно повиниться перед брошенной женой?

Федюкин снова как-то странно покрутил могучей шеей.

– Ну вот представь, я встану на колени. И что потом?

– Да господи! Потом тебя простят, и все дела. Примете с тестем по сто грамм, и на этом вся история закончится.

– Не думаю.

– Слушай, у тебя что, проблемы с головой или с поясницей? Если с поясницей, так я могу предложить рецепт, сам маюсь чуть не каждую неделю.

– Да нет, на здоровье вроде бы не жалуюсь.

– Тогда я тебя совсем не понимаю. Чего ты хочешь-то? Опять кресло военного министра?

– Да нет, зачем оно мне после этого позора? Но хоть какую-то должность могли бы предложить…

Секретарь Совбеза закусил губу. Ну как же так? Увлеклись распутыванием этого семейно-криминального узла, а куда потом Федюкина приткнуть, даже не подумали.

– Ты погоди, я сейчас. Я скоро…

Выйдя в другую комнату, Петрушин принялся названивать по разным номерам.

Только через полчаса, тяжело дыша и утирая пот со лба, он смог продолжить разговор с Федюкиным. Сошлись на должности гендиректора в бюджетном предприятии. Фирмочка так себе. Конечно, нет прежнего размаха, но и соблазнов куда меньше, что существенно. «Только бы он баб своих туда не перетащил. Тогда опять… Тогда начнётся снова!»

Что ж, и это уже кое-что! Окрылённый тем, что оставили «в обойме», Федюкин привёл себя в порядок, сменил костюм и отправился в ближайший цветочный магазин. Там выбрал подходящий букет и поехал прямиком к Дубкову.

Встретили его не совсем так, как он рассчитывал. То ли секретарь Совбеза что-нибудь напутал, то ли сегодня постный день? В общем, с порога облили вонючими помоями:

– Опозорил! Обесчестил! Да был бы сейчас 37-й год, я бы самолично тебя… – у Василия Степановича даже перехватило дух от злости.

– Я тут ни при чём, это всё они!

– Ну да, силком тебя в постель к этой курве затащили.

– Если б знал, я бы никогда…

– Да кто тебе дал право? Как можно так подставлять свою родню?

– Вы слишком уж драматизируете, папаша. К тому же не родился ещё тот человек, который сможет доказать…

– А мне и доказывать ничего не надо, – громыхал на весь дом Дубков, так что даже рюмки в серванте зазвенели. – За что мою Томочку обидел? С одним придурком ей не повезло, так теперь ты… Сколько можно над хорошим человеком измываться?

– Я больше не буду, Василь Степаныч.

– Чего?

– Не буду, говорю.

– А не врёшь?

– Честно, как на духу!

Дубков сделал вид, что призадумался. На самом деле всё было решено, только очень уж хотелось прижать этого раздолбая, чтоб на коленях перед ним валялся.

– Ведь ты не только дочь мне опозорил, ты будто самому мне наставил эти самые… рога. Смотрите, вот он, тот самый тесть, которого зять ни в грош не ставит. Разве уже забыл, что если бы не я…

– Как можно, Василь Степаныч? Да я по гроб жизни вам обязан.

– Так отчего же со мной так поступил?

– Бес попутал! Словно бы затмение на меня нашло.