Охота на некромантку. Жена с того света (СИ)

Сейчас куда больше Изабеллы, его заботила Эллария, и Крес поспешил к ней. Девушка тоже упала в траву. Раскинув руки, она лежала на спине и смотрела в небо, а из груди у нее торчала рукоять кинжала, при виде которой Крес сам чуть не свалился замертво.

Ужас захлестнул Креса. Он пронесся по мыслям и чувствам, корежа их и ломая. Не помня себя, он упал на колени перед Элларией. Страх потерять ее навсегда сводил с ума. Наверное, поэтому ему начало мерещиться… всякое. Другого объяснения нет.

— Вытащи нож, — сказал кто-то.

Услышав четкий голос, Крес обернулся, но около клумб никого не было, не считая Элларии, его самого и Изабеллы. Причем обе женщины находились без сознания. Ах да, еще неподалеку сидел черный кот. Он храбро защищал свою хозяйку и сейчас не торопился уходить.

— Ты глухой? — кот нервно дернул хвостом. — Я же сказал – вытащи нож. Что тут непонятного?

Крес вздрогнул. Он так и не привык, что кот – говорящий. Его рот открывается, и из него вылетают звуки. Не какой-то там «мяу», а вполне связные человеческие слова. Где только Эллария его взяла.

Как будто мало кота, так рядом с ним еще сидел изрядно потрепанный хомяк. Что за безумный зоосад?

— Он тоже говорящий? — кивнул Крес на хомяка.

— Нет, он просто дохлый, — ответил кот.

— А ты почему говоришь?

— Хочешь это сейчас обсудить, серьезно? — кот уже вовсю бил хвостом, явно злясь.

Крес тряхнул головой. Нет, плевать ему на говорящего кота и мертвого хомяка, да хоть деревья пустятся в пляс. Эллария важнее всего. Если для спасения надо следовать советам кота, он это сделает.

Крес схватился за рукоять кинжала и потянул. Осторожно, не дыша, он вытащил холодное оружие из груди девушки. Как ни странно, крови не было. Лишь порванная ткань, да рана под ней.

Он застыл в ожидании. Чего? Того, что Эллария очнется? Какой же он идиот! Это же был удар в сердце. После такого не выживают. И снова накатил страх, бесконечный ужас потерять ее.

Дрожащими руками он поднял голову Элларии с земли и переложил себе на колени, а после принялся просить. Сбивчиво, отчаянно, так, будто его мольбы могли, в самом деле, вернуть ее к жизни.

— Эллария… очнись! Ну же! Прошу, ты не можешь меня бросить, — шептал Крес, склонившись над девушкой. — Не делай этого, слышишь? Не поступай со мной так! Это жестоко. Не бросай хотя бы детей. Они любят тебя… я люблю тебя…

Последние слова он произнес едва слышно, с закрытыми глазами, так как больше не мог смотреть на ее бездыханное тело.

И вдруг в ответ донеслось:

— Мне надо было умереть, чтобы это услышать?

Крес вздрогнул и открыл глаза. Эллария все еще лежала на его коленях и смотрела на него. Живая… Живая!

— Ты… — он задохнулся, будучи не в состоянии подобрать слова. — Но как?

Крес бегло осмотрел девушку, отметив перемены в ней. Некоторые были хорошими. Например, рана на груди затянулась, как ее и не было. Разве что порез на ткани остался. Но были и плохие – ее волосы снова стали белыми, а кожа – тусклой. Словно возвращение к жизни отняло у нее силы.

— Твои волосы, — прошептал он.

Эллария села и коснулась белых прядей.

— Опять, — вздохнула она.

— А что ты хотела, — вмешался кот. — Ты все-таки умерла.

— Да, — согласилась Эллария так, словно говорить с котом для нее норма. — Нехорошо вышло…

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! — не выдержал Крес.

Девушка виновато посмотрела на него, вздохнула и осторожно поинтересовалась:

— Как ты относишься к некромантам? Надеюсь, лучше, чем к умертвиям?

25--2

Умирать, когда ты некромант не страшно, но все еще больно. Я выяснила это опытным путем.

После недолгого обморока я очнулась неожиданно, будто вынырнула с глубины на поверхность. И первое, что услышала – «Я люблю тебя» из уст Креса.

Обрадовалась ли я? Конечно! Но еще разозлилась. Все мужчины одинаковы! Чтобы добиться признания, женщина должна как минимум умереть. И почему я раньше не додумалась?

Увы, романтический момент был омрачен. Возвращая себя к жизни, я практически исчерпала запас сил, и моя внешность снова скатилась до уровня умертвия. Столь резкие перемены натолкнули Креса на мысль, что со мной что-то не так. Я бы с удовольствием обсудила его признание, но сам Крес настаивал на объяснениях.

Он так и спросил:

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!

И я поняла – если не раскрою правду, потеряю его. Заветные три слова так и останутся просто словами, сказанными в минуту паники и отчаяния.

Допустить этого я не могла, а потому рассказала все, как на духу. То есть вообще все. Включая то, что никакая я не Октавия и даже не Эллария, а Элла из другого мира. Не забыла упомянуть скучающих Творцов, свою магию некромантии и то, как именно я восстанавливаю силы.

Закончив рассказ, я замолчала. Мы по-прежнему сидели на газоне, рядом валялся кинжал в моей крови, над нами мерцали звезды, а из особняка Монтгомери доносился смех – званый вечер был в самом разгаре.

Крес устало потер лицо, переваривая услышанное. Наконец, он заговорил и первым делом вспомнил, что с самого начала подозревал меня во лжи:

— Я-то думал, что Эдгар женился на мошеннице.