Охота на оборотня

— Нет, до того. Я не сделала этого, потому что хотела рассказать эту историю.

— Серьезно?

— Да.

— То есть ты хотела написать книгу? «Мерзкие Злодеяния Оборотня Ивана»?

— Что-то вроде этого.

— Или, быть может, «Интервью С Оборотнем». Тебя бы Энн Райс засудила.

— Отпустишь меня — сделаю тебя знаменитым.

— Если бы мне была нужна известность — пошел бы к Опре и прямо перед камерами превратился в оборотня. А потом бы ей глотку разодрал. Ценю твое усердие, Мишель, но ты не так много можешь мне предложить.

— Не согласна.

— Вот это я понимаю, — улыбнулся Иван. — Любишь это в позе волка?

Мишель почувствовала, как побледнела, как кровь отлила от лица, но постаралась говорить твердым голосом.

— Почему у тебя такие низкие амбиции?

— О чем ты?

— У тебя есть невероятные способности, сила. Такие ошеломительные, что в это невозможно поверить, пока не увидишь своими глазами. А ты растрачиваешь их на то, чтобы убивать людей.

— Но это ж весело! Это, скажу тебе, намного лучше, чем не убивать людей.

— Но ты мог бы добиться намного большего!

— Например? Раздавать консервы бомжам? Рассказывать детям о чудесных вулканах?

— Ты можешь быть суперзвездой. Только подумай, сколько славы бы снискал оборотень в обществе?

— Немало. До тех пор, пока кто-нибудь не всадит в него серебряную пулю.

— Многих знаменитостей хотят убить, но это не мешает им оставаться в живых. У тебя будет столько денег, что ты сможешь обеспечить свою безопасность.

— А, понял! Я могу стать супергероем!

— Вполне можешь.

— Да, точно, я могу быть Человеком-Оборотнем, бегать по округе и кусать злодеев. У меня будет шерстяная накидка с буквой «О»! Блин, я даже не представлял, что у меня есть такой скрытый потенциал! Ты открыла мои глаза, теперь передо мной открылся новый мир. Как я только смогу отплатить тебе за это?!

— Иван, я серьезно.

— Ты стараешься предложить свои услуги в качестве моего импресарио?

— Возможно.

— А вот мне кажется, что ты болтаешь просто чтобы остаться в живых. Ты выглядишь чересчур мило и невинно для того, чтобы вести дела большого плохиша-оборотня, который с легкостью пустит на нет все вложенные на его раскрутку усилия, устроив кровавую резню.

— Не согласна с тобой.

— Ах ты лицемерка! Преклоняюсь! Но, хорошо, просто для поддержания диалога, скажем, я заинтересован. Быть может, в один прекрасный день я посмотрю на свое отражение в зеркало и скажу себе: «О как я мог?! Посвятить всю свою жизнь служению злу. Какой позор! Горе мне за мои преступления! Я должен искупить грязные поступки, то, что я столько жизней погубил, судеб разрушил. Теперь, дабы замолить свои грехи, я буду творить добро!»

— Я не говорю, что нужно делать добро.

— Ты хочешь сказать, что мне следует стать суперзлодеем? О, вот это, кстати, клево!

— Ты не воспринимаешь мои слова всерьез.

— А какое имя подходит для оборотня-суперзлодея?

— Иван…

— Возможно, Волчий Убийца. Нет, погоди, это звучит, будто я волков убиваю. Смертельный Волк. Кровавый Волк. Призрачный Волк. Я, конечно, не то чтобы призрак, но звучит устрашающе, согласись? Убойся злого Призрачного Волка. Да!

— Я пытаюсь помочь тебе.

— Не особо. За старания, конечно, хвалю. Но все же плохо у тебя получается выторговывать свою жизнь. Единственное, что мне от тебя нужно — кусочек твоей сладкой попки.

— Только попробуй, я тебе хер оторву.

— Зачем так грубо? Могла бы сказать «пенис».

— Я на полном серьезе.

— Да неужели? Ты реально думаешь, что меня устрашают твои угрозы? После того, как я сегодня замочил столько народа, ты считаешь, что я испугаюсь, что ты мне пипиську повредишь?

— Если я только ее увижу, ты ее лишишься. Клянусь.

— Знаешь, стоило мне почти проникнуться твоей идеей — нажить состояние на том, что я оборотень, как ты принялась угрожать моим гениталиям. Очень грубо. Хотя, как ни странно, возбуждающе.

— Только попробуй и увидишь, что произойдет.

— Да расслабься, милая, — рассмеялся Иван. — Сегодня сексуального насилия не будет. Я не тот, кому нужно для этого применять силу, думаю, ты понимаешь, о чем я. Но вот убить — другое дело. Такие планы на тебя у меня есть.

Мишель сжала кулаки. Только не плакать, не плакать, не плакать.

— Что, нечего сказать? Удивлен. Хочешь, расскажу, как это случится?

— Давай.

— Мне нравится храбрость в твоем голосе. Хорошая попытка. Так вот, я хочу заехать на этом фургоне в милое тихое местечко. Найти на приемнике подходящую радиостанцию с подходящей под настроение музыкой. Надеюсь, удастся поймать что-нибудь джазовое. Если нет, подойдет и классик-рок. Потом выйду из машины, открою задние двери, буду стоять и смотреть на тебя снаружи. Знаешь, как это может быть жутко, когда на тебя кто-то так смотрит, не отводя глаз — мурашки по коже, не можешь думать ни о чем другом? Вот это ты испытаешь. Только с оговоркой, что ты еще будешь понимать, что, когда я закончу с этой частью, придет твоя смерть. Быть может, буду смотреть на тебя минуту, а возможно, и час. Но после этого я медленно открою клетку.

— Ты совершаешь серьезную ошибку.