Охота на оборотня

— Дура! — крикнули вслед, когда знахарка шмыгнула в улочку. Может, и дура — Боги рассудят. Непривычно пусто было на улице ремесленников, только где-то скулила на цепи позабытая собака да тоненько плакал в доме ребенок. Не все сумели покинуть опасное место, а кто-то пожалел добро.

Алессу привлек звон и грохот, и тревога пополам с любопытством одержали верх. Переступила порог и ахнула: в посудной лавке Гордия вовсю орудовал медведь. Сам хозяин созерцал потолок остекленевшим взглядом, широко раскинув руки. Его пояс вместе с тяжелым кошелем был теперь на звере. Знахарка узнала ряженого, что катал в карете

Зимушку и Весну, разбрасывая гулякам леденцы и баранки.

— Игнат?!

Горшечник стащил медвежью голову, и окинул знахарку непривычным, по-медвежьи тяжелым взором. Кто пришел в мой малинник? Сердце захолонуло, и Алесса на негнущихся ногах попятилась. Вот порожек миновала…

Она не ожидала такой прыти от мужчины, привычного к размеренной, неторопливой работе. И силы. С размаху приложив затылком о стену — так, что клацнули зубы, а из груди выбило дух — сжал ее горло пальцами в когтистой перчатке. Игнат душил молча, будто не видя, кого. Только на щеках ходили желваки. В глазах у знахарки стремительно темнело. Она уже не брыкалась, а бестолково болтала ногами, когда внезапно хватка ослабла, и Алесса кулем шлепнулась в снег, беспомощно глотая воздух горящим горлом. Но состояние напавшего было еще плачевнее — с метательной звездой в затылке не живут.

— Стервь! — гномка Сатина презрительно цыкнула, поворотила козла и дальше отправилась вершить справедливость.

Немного времени надо оборотню, чтобы восстановить силы физические, душевный покой устаканивался чуть дольше. Теперь она двигалась со всевозможной осторожностью: короткими перебежками, замирая и озираясь. Судя по вскрикам и звону, не только Игнат покусился на чужое, но Алесса обходила беду стороной. Если Феодора ушла, то и ей придется ворошить чужое добро, безжалостно рассыпая по полу и топча ненужные сейчас, но с таким трудом собранные травы. Боги рассудят…

Окна орочьей избушки были целы и слепы, однако, пантера чуяла, что дома кто-то есть. Подошла к крыльцу, и из-под него раздался детский плач, казалось, рвущий душу. Знахарка попятилась, когда на нее уставились два апельсиновых глаза с вертикальными зрачками.

Маленький шушель выбрался и сел на ступеньку, лапкой намывая мордочку. Был он похож на седого котенка с огромными ушами и длинным крысиным хвостом с кисточкой на конце. Шушель заплакал вновь, демонстрируя непомерно широкую пасть, усаженную игольчатыми клыками.

«Покойника оплакивает», — Алесса похолодела.

— Пшшел! — она безбоязненно пнула тварь, и тот мстительно захныкал уже в саду возле яблони-кумачевки.

Девушка зашла в незапертую дверь… и едва увернулась от кочерги и лопаты одновременно.

— Спятили?!

— Алесса?!! — женщины опустили орудия убиения невинных оборотней.

Лицо Рениты в темноте казалось голубым, а Ксандрины глаза мерцали гнилушками. Птичница первой взяла себя в руки.

— Алесса, что происходит в городе? Напали? Война?

— Где дети? — перебила знахарка, обращаясь к дриаде.

— С Раддой в спаль… Алесса!

Черный волосы стегнули воздух будто плетью. Девушка метнулась в спальню, но на пороге замерла с облегчением, смущаясь собственного порыва. Радда, сидя на кровати, укачивала спящего Раина, рядом с ней в обнимку с Мурчаной свернулась Ира. Маленькая некромантка неодобрительно прижала палец к губам.

— Я все знаю. И верю им так же, как и тебе, — спокойно сказала дриада. Ренита горько усмехнулась.

— В городе идут бои. Это долго объяснять, но… На Северинг напали маги-изменники, и на улицу лучше не выходить — вас с детьми задавят.

— Массовая паника порождает инстинкты стада, — заученно произнесла

Ренита. Знахарка кивнула и внезапно подняла палец, к чему-то прислушиваясь. Из-под земли нарастал грохот, будто сказочный великан бросал камни со скалы. Мгновеньем спустя все трое едва не попадали на пол: дом заходил ходуном. Стучали, будто зубы, тарелки в шкафу, отчаянно дребезжала хрупкая стеклянная посуда, со стола упала кружка

Иры и разлетелась вдребезги, причем, осколки продолжали выплясывать уже на полу.

Всех троих посетила общая идея: землетрясение, непонятно с чего начавшееся. В округе были только беззлобные, щедрые на известняк холмы. Ксандра кинулась к детям, чтобы вытащить их на улицу, но Алесса ловко прижала ее к стене.

— Это Магия…

С полминуты трясло немилосердно, затем земля успокоилась, оставив попытки отправить в Бездну докучливых двуногих.

— Кажется, все, — Ренита, шумно переведя дыхание, выпустила дочь из объятий. Та, напротив, прижала младшеньких еще крепче. В доме стояла тишина, которую слушали все.

— Где хлопнуло? — вскинулась Ксана, вертя головой: пол, стены, потолок, Алесса. Та дернула плечом.

— Это в саду.

— Я… пойду посмотрю.

Знахарка кивнула. Из троих взрослых дриада — наименее уязвимое существо, боящееся только огня и не чувствующее боли. А что с нее взять, деревяшка и есть!