Охота на оборотня

Когда волшебники начали экспериментировать с живыми существами, Магия заинтересовалась. Она пробила выходы к чародейским башням Неверры и Скадара, и появились Колодцы — Источники абсолютной, чистой Магии. К сожалению, существа, созданные людьми искусственно, не выживали. Дольше всех продержались грифоны — полульвы-полуптицы, и именно грифон стал символом правящей Неверрийской династии Эскабиан.

Скадарские чародеи не остановились на достигнутом. Им было интересно, одинок ли Мир Неверры или же является частью чего-то грандиозного. После долгих неудачных экспериментов, изрядно «выпивших» Магию, колдунам удалось пробить в защитной пленке Неверры дыру, крохотную и точную, как удар иглой. Колдуны не ошиблись, миров действительно было великое множество, а одним из ближайших оказалась Бездна. По ту сторону Окна обитали странные темные Сущности, не наделенные плотью. Сущности, с которыми можно было заключать взаимовыгодные сделки. В обмен на услуги, они просили разной оплаты, но лакомым куском были души со всем многообразием эмоций. И самыми вкусными для демонов оказались три чувства, что правят любым Миром — Любовь, Ненависть и Жадность.

Природная Магия уничтожала любые чуждые Неверре Сущности, но и здесь хитроумные чародеи нашли выход: если нет плоти, то ее можно создать или заимствовать, изгнав прежнего хозяина, и населить пустое тело тем, чем выгодно.

Тогда Магия приняла единственно верное решение — она перестала выходить на поверхность и спряталась в земных недрах так глубоко, что никто из колдунов не мог до нее добраться. Единственной брешью в ее панцире, доступной людям, остался Неверрийский Колодец.

Об этом помнили эльфы, об этом знали орки и гномы, это старались скрыть и забыть люди.

Но затворница-Магия не отвернулась от предавших ее смертных, в конце концов, не все же они одинаковы? И у каждого из живущих в Мире есть право на выбор…

ГЛАВА 1

«Они сошли с ума! Они все просто сошли с ума!» — вертелось у знахарки в голове. Девушка косилась на травницу, но та упрямо разглядывала носки своих сапог. Алесса-оборотень, Алесса-убийца — теперь и стражники это знают. В маленьком городе даже спрятаться негде, и бежать — только беспомощно трепыхаться на крючке, оттягивая неизбежное.

Хмурый, огромный и несокрушимый, как подоблачный гранитный утес, Аким без видимых усилий перенес тело начальника в дом и уложил в зале на стол. Немного подумав, оправил распахнутый воротник и кое-как прикрыл рану лохмотьями крутки, а затем отошел к двери.

Риерт сторожил возле окна, но Алессе была безразлична их молчаливая слаженность. Вооружившись полотенцем, она мазнула отрешенным взглядом мгновенно подобравшегося Акима, и направилась к тумбочке, где стоял нарядный золотисто-алый кувшинчик с водой. Дорогущий, зараза! Если бы Вилль мог, то непременно сказал, что цвет стекла называется «Руда» и в его состав входит настоящее золото, но — тсс! никому ни слова. И подмигнул бы заговорщически. Но эльф молчал, и знахарка небрежно смахнула алую крышечку на пол, где та благополучно разбилась.

Девушка заглянула в безмятежное лицо Стража. «Алесса, а за что ты меня ненавидишь?» Вовсе нет, Вилль, отчего ты так подумал?

— Отойди от него!

Да пошел ты, Аким! А хочешь, стреляй. Все равно в комнатке на чердаке прячется за зеркалом… Нет-нет, вовсе не ожерелье из эльфийских ушек, которым в свое время Алесса стращала капитана стражи, а крохотный пузырек с быстродействующим ядом. Вот и сгодилось зелье на безвыходный случай.

Осторожно, едва касаясь кожи мокрым полотенцем, Алесса оттерла с лица Вилля бурые разводы. Ведь так гораздо лучше, верно? И голову удобнее положить на мягкую подушку, вот так. Берен наверняка знает, кто такой Арвиэль Винтерфелл на самом деле… Нет, кем был Вилль…

Нет, кто… Алесса сильнее надавила на горло эльфа, да как заорет дурным голосом:

— Марта-а-а! Тащи аптечку и противоядия! Риерт, грей воду! Аким, иди помогать!

Началась суматоха. Марта, непонятно отчего подвизгивая, понеслась в сени. Риерт целых несколько секунд извлекал смысл из выданной скороговоркой фразы, а затем еще несколько соображал, где в доме нечисти может храниться котелок. Аким же в одно мгновение оказался рядом с девушкой.

— Что делать? — быстро спросил стражник.

— Кинжал острый? Рукав резать будешь… — пропыхтела Алесса, расстегивая куртку Стража.

Алесса заворожено наблюдала за четкими движениями Акима, упрямо воюющего с неподатливой телячьей кожей. Надежда! Южная кошка снова будет гулять по крышам, и, может быть, иногда с ней будет ходить белый крылатый волк! Алесса поняла, кого она видела в небе лунными ночами. Надежда? Девушка сморщилась и потерла лоб. Правое плечо