Охота на оборотня

Алесса потягивала пиво и с любопытством смотрела по сторонам. Трактир относительно чистый, уютный. На потолке висят люстры со свечами, и там же была сделана вытяжка для дыма. Четверо орков, скорее всего, гости кого-то из местных, смакуют пиво под алой надписью:

«Каждый орк знает в пиве толк!
Каждый гном пьёт самогон!
Каждый эльф ценит вино и эль!
Но коль ты мужчина —
Напейся в дымину!»

Рядом красуется первый рисунок Иры – то ли лошадка, то ли таракан, именованный «Папа». Здесь же Мирон обмывает удачную покупку бриенниных овец, а его приятель и лучший собутыльник Лесович пьёт, да не забывает поглядывать на Алессу голубыми, совсем не старческими глазами в паутинке лукавых морщин. Неподалёку от них во главе гномьего круга о чём-то шушукаются с сородичами братья стекловары. Дорий ухмыляется с предвкушением, а Либерий дощипывает куцую бородёнку, во всём стараясь не отстать от старшего брата. Рядом с баром орка стоит здоровый барабан – на нём Эртан отстукивал ритм, когда его жена плясала, и там же устроились гомонящие белозубые южане. Полуэльфа с ними не было.

Он пришёл, ослепительный, с завязанными в хвост гладкими блестящими волосами и глазами цвета чернослива, когда Алесса допивала «Осу», а Симка сидел рядом с ней, лениво лакая густые козьи сливки и в очередной раз пересчитывая когтем монетки. Пришёл, и мигом вписался в атмосферу трактира! Поручкался с южанами, поклонился всем разом, а Алессе, Таше и Лушке персонально, поздоровался с трактирщиком, как старый знакомый… и был назначен управляющим «Потешного колеса»! О, что это было за «Колесо»! Тридцать секторов огромного круга пестрели картинками. Летом их поновляла Алесса и потому знала, что мужик с шишкой означает щелбан, губы бантиком – поцелуй, а кружка пива… кружку пива. Правила игры были просты. Выбранный по жребию управляющий загадывал пятерым участникам слово, и те вращали волчок со стрелкой, прибитый в середине колеса. Отгадывали по очереди, а выпавший сектор означал приз или шутку. Распознал загадку – управляющий либо купит тебе пива, либо подставит для щелбана лоб, ошибся – не обессудь, но долг отдавай. Главным призом был полувёдерный бочонок пива от Эртана.

Польщённый Аэшур занял своё место и окинул всех испытующим взглядом. Алессу – персонально. Первым поднялся Мирон, следом вперёд брата выскочил Либерий. Двое южан переглянулись и тоже подошли к «Колесу». Неожиданно для себя, знахарка отставила кружку, цыкнула на Симку и лебёдушкой поплыла к игрокам, заняв последнее место. Ей, конечно, предложили быть первой, но честная южная кошка гордо отказалась, и не зря. Загадка полукровки была на редкость непривычной для Северинга.

Притворяется она, играя в прятки,
Насекомым на челе аристократки,
Ожиданьем корабля на горизонте,
Раной стреляной у тех, кто был на фронте.
Так проста и, вместе с этим, совершенна,
И начало, и конец одновременно,
Меж двумя «она» – плетея-кружевница,
Люди добрые, скажите, что за птица?

Добрый люд притих, а затем горохом посыпались предложения.

– Гусь? Ворон? Чайка?

– Голупь! – заявил Лесович, воздевая к потолку корявый перст. – Вот ужо птица небесная, хучь аристохратку, хучь хрестьянку одинако пометит!

– Помощь из зала не в счёт! – шутливо сдвинув брови, заявил Аэшур.

– Да нет, это не птица! Вопрос означает, о ком загадка! – смеясь, пояснила Алесса.

Колесо закружилось, и к моменту, когда наступила очередь знахарки, игроки успели проиграть две кружки пива, покричать петухом и спеть хором «Во садочке, во моём, козы разгулялись». Девушке достался поцелуй и она, глянув на скрестившего лапы кота, покраснела. Поначалу Алесса вспомнила о ранах от арбалетных болтов в виде небольшого круга. Не спаси кошку Вилль, такая могла бы появиться и у неё. Следующая мысль была о потерпевшем крушение Симеоне, плачущем среди холодных камней севера. Одиноком, словно точка, затерянная в пустоте.

– Точка?

Полуэльф заинтересованно улыбнулся и, поклонившись девушке, обратился ко всем разом:

– Придворные дамы считают модным украшать себя мушками – искусственными родинками в виде Неё. Жёны моряков и те, кто потерпел крушение, ждут Её на горизонте с утра до ночи в надежде, что Она обернётся кораблём. На теле того, кто воевал и был ранен, Она останется побледневшим пятном от арбалетного болта. Она проста настолько, что в Ней не нашлось места ни единому изъяну. С Неё начнётся и Ею же закончится летопись жизни любого, даже целого Мира, а между Ними – кружево Судьбы. Вы правы, Алесса. Это просто точка, господа.

И после минутного молчания трактир взорвался аплодисментами, причём, Эртан использовал при этом барабан.

– Браво!

– Знай наших!

– Сговорились… – ядовито буркнул кто-то.