Охота на одиночку (СИ)

— Налегке собрались, как я погляжу, — заметил Зосимов и включил зажигание. Новая свеча работала идеально.

— Мы тебе заплатим. Ты не беспокойся.

— Да ладно. Заплатим… Нужна мне ваша мелочь. Не в тягость.

Верзила сел лядом с Зосимовым, по-хозяйски выдвинул пепельницу, закурил.

— Но номеру вижу — не частник, — сказал он.

— В номерах разбираешься?

— Есть немного.

— Ты прав, не частник. Таксист. Начальника на дачу доставил. Машина служебная, персоналка.

— Работенка у тебя… Гробить пятницу на начальника. Послал бы я его… за горизонт.

— Зачем же посылать? — сказал Зосимов. — Мужик он вроде неплохой. Попросил по-человечески — выручи. Как не выручить? Меня от этого не убудет.

— Услужливый ты, — сказал верзила. — Это хорошо.

Казалось бы, похвалил, но в голосе промелькнула скрытая насмешка. Зосимов промолчал. Кто его знает, может, показалось.

— Далеко до города?

— Пять и еще двадцать.

— Не понял…

— Ну, пять до шоссе и двадцать километров по бетонке.

— Обиделся небось? — усмехнулся верзила. — Ей-богу, зря.

— Нам, услужливым, не привыкать, — спокойно сказал Зосимов. — Как говорится, специфика профессии.

— Ладно тебе, старина. Я же в смысле — отзывчивый. Вот и нас до города согласился подкинуть, двух незнакомых типов, на ночь глядя. А другой запросто отказал бы, нет?

— Запросто, — согласился Зосимов. — Побаиваются водители. Сейчас столько шпаны развелось… Никогда не знаешь, у кого что на уме, особенно ночью. Подсадишь его как порядочного, а он тебе — нож к горлу. Или пистолет. Вот и побаиваются.

— На тебя еще не нападали?

— Пока нет. А у ребят в парке бывали случаи. У одного выручку отняли, другого из машины выкинули, а сами, паразиты, поехали кататься, третьему просто сунули нож в бок. Да всякое бывало.

— Жизнь — борьба, — загадочно сказал верзила.

А хлипкий паренек продолжал сидеть тишком. Зосимов подумал, уж не глухонемой ли? Он мельком глянул на парнишку в зеркало. Засуетился, тихарик, заерзал. И в лице такая взвинченность…

— Через два километра шоссе, — бодро сказал Зосимов. — Уж там-то мы, по гладенькому, белой птичкой пролетим!

Дорога пошла по насыпи, широкой дугой изгибаясь влево. Замелькали полосатые бетонные столбики на повороте.

Верзила вдруг застонал и, положив руки на живот, согнулся над приборной доской.

— Ты чего? — спросил Зосимов, машинально сбрасывая скорость.

— Извини, старина… Остановиться бы…

Зосимову почему-то стало страшно. Простая и понятная, чисто житейская ситуация неожиданно осложнилась, и в осложнении этом было что-то темное, тревожащее. Тоскливое предчувствие беды.

— Живот прихватило? — допытывался он. — А может, сердце?

— Язва… — страдальчески выдохнул верзила. — Опять прихватила, проклятая…

— Лекарства есть какие-нибудь? — спросил Зосимов и посмотрел на хлипкого. Тот пожал плечами.

— Тогда надо поторапливаться. Ты потерпи, ладно? Доберемся до города, я тебя в больницу доставлю. Есть там одна такая, на въезде, в начале Южного шоссе. Говорят, хорошая больница. Потерпишь?

Верзила поднял голову, посмотрел на него как-то странно и сказал:

— Я выйду. На пару минут.

Он вышел из машины, обогнул ее спереди, постоял, прислонившись к капоту, потом поманил Зосимова пальцем. Зосимов открыл дверь. Верзила наклонился к нему и дружелюбным тоном сказал:

— Еще раз извини, старина, но тебе придется пересесть на мое место.

— Зачем?

Вот оно, предчувствие…

— Потому что так надо. Очень надо. И больше ни о чем не спрашивай, будь умником.

Из длинной узкой рукоятки с резким металлическим щелчком вылетел клинок. Зосимов смотрел на него в оцепенении. Наверное, острый. Усердно оттачивался, любовно правился, чтобы однажды большой палец двинул вперед рифленую кнопку, лязгнула тугая пружина и тонкое стальное жало, повинуясь движению руки, без усилия вошло под ребра.

— Острый, острый, — поймал его мысль верзила. — Поверишь на слово или…

Верю, верю, «язвенник»… Некуда мне деваться. Жаль, выключил зажигание, а то бы как врезал по газам! Хотя сзади твой нервный приятель притаился, скорее всего, и он не с пустыми руками, не знаешь, каких пакостей от него ждать…

Зосимов пересел на правое сиденье. Крыть нечем, коли попал в ловушку. Нож в бок — удовольствие на любителя.

— Правильно говорят: не делай добра — не натерпишься зла, — заметил он, ни к кому не обращаясь.

— А если правильно, зачем делаешь? — сказал верзила. Он повернул ключ в замке зажигания и с места взял резкий старт, быстро набирая скорость.

— Наверное, по дурости, — мрачно ответил Зосимов.

— Во-от! Я давно говорил, что услужливость до добра, не доводит. А услужливый дурак опаснее врага, читал небось в детстве?

Зосимов промолчал. Бетонные столбики на плавном вираже слились в мерцающий пунктир.

— Серый!

И в то же мгновение — сильный удар по затылку сзади.

Зосимов не чувствовал, как Серый, перегнувшись через переднее сиденье, обшаривал его карманы, вынимал бумажник с документами и кое-какую мелочишку.

— В темпе, в темпе! — поторапливал верзила.

— Порядок. Ничего у него больше нет.

— Выкидывай! Я прижмусь к обочине…