Охота на охотника

Аксель выругался. Он мало чего боялся, но Чумной район был одним из тех мест, куда он предпочел бы никогда не заходить. Это место не подчинялось законам природы, в нем происходило множество странностей. Царство крыс и болезнетворных миазмов. Там никогда не появлялись одержимые – хотя бы потому, что там не было живых разумных. Поэтому и охотникам там обычно нечего было делать. Время от времени какой-нибудь из одержимых, преследуемый охотниками, пытался скрыться в Чумном районе, и тогда им тоже приходилось заходить на опасную территорию, однако, странное дело, ни разу ни один охотник так и не смог найти и убить одержимого, прячущегося в чумном районе. Чаще всего охотник, вынужденный идти за одержимым, просто переставал чувствовать его, и тогда поиски становились бессмысленными. Впрочем, некоторым из них удалось увидеть, почему это происходит. В какой-то момент вокруг одержимого начинал собираться туман. Он всегда струился в Чумном районе на уровне лодыжек, какая бы погода не стояла в остальном Пенгверне. Обычно он ничем не отличался от привычного тумана, но когда по старой мостовой шел одержимый, туман начинал подниматься, он собирался вокруг твари, густел, становился плотным… А потом рассеивался, и одержимого больше не было. Между тем, обычным разумным иногда удавалось беспрепятственно покинуть Чумной район, если они заходили не слишком далеко. Некоторые отчаянные банды даже устраивали себе здесь короткий отдых, в случае, если было необходимо на время залечь на дно. Впрочем, по слухам, тех, кто задерживался в Чумном районе слишком надолго, больше никто не видел. Была еще одна категория разумных, которые вынуждены были посещать это страшное место. Заболевшие чумой. Медицина Пенгверна далеко продвинулась со времен эпидемий черной смерти. С тех пор врачи многое узнали про болезнь, научились останавливать ее распространение, но победить окончательно так и не смогли. Если где-то в городе случалась вспышка чумы, в том районе моментально объявлялся карантин. Все передвижения внутрь и наружу карантинной зоны были запрещены, любые проходы охранялись. Заболевшего, как и всех, с кем он контактировал за последнее время, перевозили в специальные госпитали, причем перевозили люди, одетые в специальные костюмы, которые действительно защищали от болезни, в отличие от тех, что были изобретены во времена эпидемий. Все имущество заболевшего, включая его жилище, безжалостно сжигалось. Позже, после окончания карантина, магистраты компенсировали выжившим потери. А сам заболевший находился под пристальным наблюдением. Если врачи видели, что лечение не дает эффекта – а такое случалось очень часто, то оставался только один выход. После того, как у заболевшего вскрывался первый бубон, его под конвоем отправляли в Чумной район, отвозили почти в самый его центр, после чего люди в защитных костюмах оставляли повозку с пациентом и со всей возможной скоростью спешили покинуть страшное место. Им самим после этого тоже предстоял длительный карантин. О том, что происходило с пациентами в Чумном районе, никто не знал, но где-то один из трех бедолаг через несколько дней появлялся на границе с другими районами полностью здоровый и начисто забывший все, что происходило с ним в Чумном районе. О судьбе тех, кому не повезло вернуться, не знал никто.

Аксель Чумного района боялся. Он подозревал, что однажды ему придется побывать и там, но думал, что это случится в погоне за очередным одержимым. Тем не менее, он и не подумал отказываться. И дело было даже не в том, что ему хотелось помочь странной скрипачке, поступившей в обучение к призраку и скрывающей лицо маской. Просто именно сейчас, когда ему снова нужно было сунуться в опасное место, он внезапно понял, что засиделся на одном месте. Закис. Это нужно было исправить. Это был способ отвлечься от мыслей об одержимых, о своем одиночестве и о статье в газете, в которой охотников опять мешали с грязью.

– Ты пойдешь со мной? – спросил он Орчанку.

– Нет. Укажу, куда идти. Не могу сама, чужая сила корежит. Больно.

Аксель не понял объяснений, но удовлетворился ответом. Значит, он пойдет один.

– Они вошли недавно. Боятся. Найдешь их. Лекарь поможет, если безумие отступило.

– Сколько их?

– Четыре.

После этого Орчанка посчитала, что сказано достаточно, и направилась к переулку, ведущему в Чумной район. Аксель последовал за ней. О каком лекаре шла речь, он также не понял, но решил не переспрашивать – видел, как тяжело дается разговор призрачной танцовщице. Если раньше, в сумерках, ее можно было перепутать с живой разумной, то после сказанных нескольких слов Черная Орчанка стала казаться гораздо бледнее и прозрачнее.