Охота на охотника

– Значит, ты ничего не помнишь. Это даже к лучшему, поверь. Те, кто тебя похитил, мертвы, но мы все еще в опасности. Тот, кто их убил, может прийти и за нами. Не стоит испытывать его терпение. Я рад, что ты пришла в себя, но не могла бы ты идти быстрее? Мне и так нелегко! – охотник обернулся, и девушка охнула, только теперь увидев его лицо.

– Тебе нужно к лекарю!

Охотник с трудом удержался от того, чтобы засмеяться. Он боялся, что если не сдержит смех, то просто потеряет сознание от боли. Избитые ребра и без того ныли при каждом вздохе.

– Вот кого я сейчас не хотел бы увидеть, так это лекаря, – признался он и, посмотрев в непонимающие глаза скрипачки, еще раз попросил: – Пойдем быстрее, пожалуйста. Прежде всего, нам нужно отсюда выйти. – И в этот момент увидел границу, до которой оставалось всего несколько десятков шагов. Он достал мешочек, выданный Доктором, и, не глядя на содержимое, втянул его носом, после чего заставил проделать то же самое девушку.

Они наконец покинули Чумной район, и только тогда Аксель позволил себе в полной мере ощутить боль и ломоту в ребрах, едва открывающиеся заплывшие глаза и дикую усталость. Больше не хотелось никуда идти, хотелось лечь прямо на камнях и уставиться в дождливое небо, уже начавшее светлеть. Вот-вот должен был наступить рассвет, улицы были пусты, и никому не было дела до усталого избитого охотника и скрипачки, только что выбравшихся из царства чумы и безумия. Пожалуй, если бы рядом не было девушки, он бы так и поступил.

– Как хоть тебя зовут?

– А ты разве не знаешь? – удивилась скрипачка. – Тебя что, не отец послал за мной?

– Я уже говорил, что меня попросила о помощи Черная Орчанка. Последние несколько дней я приходил на площадь Старых Королей смотреть на ваши выступления. Похоже, она меня запомнила. Так что я понятия не имею, кто ты, кто твой отец и почему тебя пытались похитить. И вообще, я охотник. Искать потерявшихся девчонок – не моя работа. Так что с твоей стороны было бы справедливо хотя бы представиться и объяснить, что происходит. Хотелось бы, знаешь ли, быть в курсе, в какие неприятности я влез.

Девушка, кажется, немного смутилась.

– Прости. Я действительно не знала. Когда я увидела тебя сегодня, решила, что ты один из людей отца, нашел меня и теперь домой отведешь, – скрипачка явно не стремилась представиться и надолго замолчала. А у Акселя все сильнее портилось настроение. Он ужасно не любил такие истории, в которых «люди отца» следили за взбалмошными беглянками. Все это было похоже на завязку бульварного романа. «Сейчас она попросит, чтобы я ее не выдавал, – решил Аксель. – И еще сообщит, что ей негде переночевать. А потом у меня будут проблемы с ее отцом, который, судя по всему, имеет какую-то власть. Наверняка это кто-нибудь из влиятельных ночных. А еще она сбежала потому, что ее хотят выдать замуж за нелюбимого. Или нет, она сбежала после того, как ее обесчестили, и теперь уверена, что стоит ей вернуться, как папаша ее похоронит. А тот, кто обесчестил, сразу после этого сделал ноги. Или нет, любимого уже поймали и казнили, а она сбежала потому, что беременна, а отец заставит вытравить плод, пока не поздно. Или еще какая-нибудь несусветная глупость, которые только и случаются с еще не вышедшими из пубертатного периода детьми. Нет уж. Никаких романтических историй. Сейчас она все-таки представится, я узнаю, где она живет, и немедленно отведу к отцу. А потом буду с удовольствием ходить на ее концерты, потому что, как бы там ни было, а девчонка удивительно талантлива».

– Меня зовут Лотта. – И с тяжким вздохом добавила: – Лотта Ольсен.

Аксель сначала не понял, почему это было произнесено так значительно, и только спустя пару секунд вспомнил, что фамилия «Ольсен» ему уже встречалась.

– А ты случайно не родственница Эйнара Ольсена, магистра промышленности? – Охотник наконец вспомнил, откуда ему знакома эта фамилия. Гро Ольсен был очень влиятелен, что не удивительно. В городе, который жил за счет добычи и производства, магистр промышленности просто не мог быть обычным чиновником. Удивительно было то, что он еще и пользовался популярностью и народной любовью, если бы Аксель не был так далек от политики и общественной жизни, известная фамилия впечатлила бы его гораздо сильнее.

– Родственница, – кивнула девушка. – Я его дочь.

– Забавно, – отметил охотник. – И почему дочь такого большого человека играет по вечерам на площади Старых Королей?