Охота на охотников

По истечении этих пяти минут у меня появился повод начать материться громко. Потому что, бросив беглый взгляд в зеркало заднего вида, я обнаружил там «Опель». Тот самый, сомнений быть не могло. Машины такого замечательного цвета – цвета детской неожиданности, – да еще с заляпанными грязью номерами встречаются не настолько часто, чтобы в них можно было запутаться.

Какого черта он сел мне на хвост, я не знаю. Может, вошел во вкус и решил пристрелить до кучи и меня. А может, ему показалось странным, что я тоже резко покинул место преступления. Хотя – какое там «показалось»? Он-то свалил раньше. За углом, что ли, наблюдать остановился? Единственный приемлемый для меня вариант – якобы, нам просто по пути – я отмел сразу.

Разумеется, я попытался оторваться. И, разумеется, достиг успеха – с десятилетним-то опытом работы таксистом. Но надо отдать должное водиле «Опеля» – нервы он мне потрепал изрядно. Вцепился в «Короллу», что твой бульдог, и долго мотался за мной по дворам, закоулкам и вообще везде, куда бы я ни свернул. Только около самого дома наконец удалось вздохнуть с облегчением – «Опель» куда-то неожиданно пропал.

Загонять машину на стоянку я не стал. Мало ли. Придет злой Зуев с пистолетом и устроит мне допрос с пристрастием – такой, какой я хотел устроить Иванцу, семь футов ему в задницу. Придется быстро делать ноги, а при таком раскладе лучше, чтобы машина была в полной боеготовности и как можно ближе – то есть, во дворе.

Выбрав место поближе к подъезду, я покинул салон и осмотрелся. «Опеля», понятное дело, не было. Зуева пока тоже не было. Надолго ли?

Поежившись, я пошел домой, по пути соображая, что делать дальше. То ли самому позвонить злому следователю и покаяться, сообщив, что стал свидетелем убийства Иванца, то ли затаиться и ждать, как будут развиваться события. То ли нашинковать-таки себе бутербродов и прямо сейчас пуститься в бега.

Вошел в квартиру, осмотрелся и решил – затаиться и ждать. Даже при том, что Танюшка уже вряд ли приедет удовлетворять мои низменные потребности – после того, как стала свидетелем убийства собственного шефа, ей будет не до этого, – дома все равно было очень тепло и уютно. Можно было спокойно принять горячую ванну и покушать. В бегах такого не будет, однозначно.

А сразу сдаваться Зуеву – стыдно. Я ведь ни в чем не виноват, правда? И, разоблачившись и сняв кроссовки, прошлепал в ванную.

12

Зуев не разочаровал. Приперся проведать меня. А заодно и уличить во множестве нехороших поступков. Его сопровождали четыре мента и двое понятых, потому что он сумел-таки убедить прокурора выдать ордер. Пусть не на арест, но на обыск квартиры, что в его глазах было началом моего конца. Ибо следующим логическим шагом будет как раз таки ордер на арест. И Зуев, натурально, светился от счастья. Извращенец.

Правда, случилось это знаменательное событие аж в половине одиннадцатого вечера. Оно и понятно – пока опрашивал очевидцев преступления (хотя, скорее, последствий оного), пока отлавливал прокурора, пока убеждал его, что обыск моего жилища – действие первой необходимости в сложившейся ситуации… Короче, по всем законам логики, к моменту появления на пороге моей квартиры, задница у него должна была пребывать в очень взмыленном состоянии. Скорее всего, и пребывала, но на роже светилось счастье.

Полюбовавшись его замечательной бумажкой, – которая была сунута мне под нос, стоило только открыть дверь, – я отступил вправо, давая гостям пройти. Светлых эмоций, в отличие от Зуева, не испытывал, но и выбора особого не имел. Визитеры, воспользовавшись этим, по одному просочились мимо меня в квартиру. Последними протиснулись понятые. Дедок со второго этажа – изрядный, между прочим, самогонщик и любитель в пьяном виде играть на таком же престарелом, как и сам он, баяне. Его бабка, помнится, раза три сдавала баян в комиссионку, но он столько же раз героически выкупал его и продолжал радовать соседей музыкальными изысками. И дивчина лет двадцати с небольшим. Жена моряка и мать двух малолетних шалопаев, затерроризировавших всех кошек в округе. И даже одного питбуля, который уже с полгода, как заикается и писается при виде маленьких детей.

Дедок, судя по довольному виду, борьбу с зеленым змием на сегодня уже завершил, причем оглушительным триумфом, но баяна при нем не было. Вряд ли бабкина работа – скорее всего Зуев отобрал. Негоже – на обыск, и с баяном. Несолидно. Но дедок не унывал. Косил на меня хитрым взглядом и все время подмигивал. Правда, я так и не понял – то ли намекал, что неплохо бы как-нибудь извернуться и накатить еще по одной, то ли его просто спьяну нервный тик одолел.

Что до соседки, то она смотрела на все круглыми глазами, словно кроманьонец в Лувре. Возможно, раньше ей не приходилось бывать в роли понятого. А может, Зуев поделился с ней своими планами относительно статьи, которую решил на меня повесить.