Охота на пиранью

— Нет. Спросишь у Мюллера[16], много он тебе ответит…

— Что, и промеж себя разговоров нет?

— А чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Ну что тебе надо-то? Говори, и разбегаемся.

— В Пижмане часто бываешь?

— А куда ж я стволы вожу, по-твоему?

Мазур огляделся, высмотрев местечко, где желтел песок, подтолкнул туда пленного и вручил ему сломанный сучок. Минут пятнадцать слушал, заставив начертить более-менее точный план, — и вскоре кое-какое представление о Пижмане получил, настолько, чтобы не тыкаться слепым котенком и не расспрашивать о дороге к вокзалу, двигаясь в противоположную сторону. Потом грамотно, умело задавал вопросы о необходимых деталях. Шофер отвечал охотно, надеясь, что после допроса от него, чем черт не шутит, и отвяжутся. Только под конец он не выдержал, уколол Мазура красноречивым взглядом, в котором без перевода читался вопрос: «Интересно, друг ситный, откуда ж ты взялся, если идешь с севера в Пижман, ни черта о нем не зная?!» Ухмыльнувшись, Мазур ответил вслух:

— Шпионы мы, шпионы. По ошибке на Таймыре сбросили, вот и плетемся…

— Пой, ласточка… — фыркнул чернявый, но ни единого вопроса не задал, руководствуясь все той же нехитрой лагерной мудростью.

— Попели, будет, — сказал Мазур. — Пошли.

— Куда?

— В машину, куда ж еще. Придется тебе все-таки нас докинуть до Пижмана…

— Да в душу твою мать! — взвыл чернявый, с полуоборота заведясь на истерику, натурально всплеснул руками, перекосился лицом. — Я ж тебе косяка не загоняю — вышли менты на облаву, вышли! Под Пижманом их дюжина с овчаркой от рассвета до заката торчит, десять раз на дню мимо езжу, и всякий раз в кабину морду суют! Мне семь месяцев осталось до чистой, сгорю с тобой, как целлофан на пожаре!

— Не скули, — сказал Мазур. — Раньше выйдем. Там, где дачи, если ты про них не соврал, и там в самом деле можно лесочком в город пройти…

— А если по дороге прихватят? Попрется какой-нибудь сапог в Пижман за водкой, заметит в кабине чужих…

— Что делать? — пожал плечами Мазур. — На Бога полагаться, только лишь.

— Слушай…

— Хватит, — коротко, недобро бросил Мазур. — Полепетали, не в Госдуме. Если уж ты мне попался, значит, такое твое невезение. Или везешь без скулежа и дерганья, или сам за руль сяду, а тебя устрою вон в тех кустиках, там и закоченеешь через часок… Ну? Прения будут? — и уперся в него взглядом.

— Йэх, ну, фортуна… — чернявый ударил себя по голове кулаками.

— Шнель, — приказал Мазур, подтолкнув его пистолетом.

Чернявый, временами постанывая сквозь стиснутые зубы, уселся за руль. Мазур примостился с ним рядом, Ольга устроилась у дверцы.

— Смотри, — предупредил он чернявого. — Начнешь руки распускать — тут тебе и звиздец. Все равно первым успею вмазать… Может, тебе денег дать?

— В жопу засунь, — огрызнулся чернявый.

— Тебе?

— себе.

— Ладно, краснобай, давай потихонечку трогай и песню в пути не забудь…

КРАЗ взревел мотором. Мазур краешком глаза поглядывал на дорогу, сосредоточив все внимание на водителе. Тот время от времени косился люто, с нескрываемой ненавистью, но дергаться и не пытался. Пониже локтя у него Мазур заметил такую же наколку, какой его самого наградили на заимке, — череп в заштрихованном прямоугольнике. Так и подмывало спросить, что она, собственно, означает, но промолчал. А то окончательно распсихуется от новых непонятностей, ямщик хренов…

Навстречу за полчаса попались только два пустых лесовоза и мотоцикл с коляской, на котором каким-то чудом умещались восемь поддавших мужичков. Потом чернявый вдруг начал все чаще поглядывать в боковое зеркало, и Мазур подобрался на случай подвоха — было у водилы время обдумать…

— Что там? — прокричал он, перекрывая рев мотора.

— Фуй в пальто! Говорил тебе, нарвемся, так ты умнее всех! Уазик зоновский!

— С чего ты взял?

— Номер вижу!

Мазур покосился на Ольгу, тоже напряженно уставившуюся в зеркало со своей стороны. Она все слышала — и кивнула.

— Не ссы, прорвемся! — крикнул Мазур, склонившись к водителю. — Авось не тормознут!

— Бабка надвое сказала…

— Если что, так и говори — девка голосовала, везешь в Пижман!

— А ты где будешь — в кармане у нее сидеть?

— Найду место, — сказал Мазур. — Смотри, первая пуля тебе…

Он сполз с сиденья. Кабина у КРАЗа просторная, и Мазур без труда устроился на полу лицом к водителю, предусмотрительно вынул пистолет, дернул Ольгу за штанину. Она склонилась к нему.

— Если завяжется разговор, сразу вылезай, — приказал он. — И дверь придержи, чтобы я мог выскочить…

— Блин! — взвыл водитель.

Слышно было, как их обходит справа опрометью несущийся УАЗ, водитель круто свернул влево, чтобы не столкнуться, и почти сразу же стал тормозить. По его исказившемуся лицу Мазур понял: так и есть, накаркал, останавливают…

Едва чернявый снял ноги с педалей и перекинул рычаг передач на нейтралку, Мазур показал ему пальцем: мол, вынь ключи и отдай. Водитель медлил. Осклабясь, Мазур взвел курок. Тогда только чернявый выдернул ключи, кинул ему под ноги и остался сидеть за рулем, закаменев лицом.

Затопали приближавшиеся шаги. «Двое», — определил Мазур. У левой дверцы завопил хриплый, определенно нетрезвый голос: