Охота на полузверя

— К сожалению, ваше высокочестие, я не так много знаю. Лишь то, что они невероятно сильны, ибо закалены жизнью в чертогах. Мне лишь четыреста двадцать восемь лет и не застал времен, когда они свободно выходили в ночи. Но отец нашего короля, Вардрасиэля Огненного, их застал.

Каонэль едва не охнула, но сдержалась, помня, что она Хранитель, а Хранителям в обществе полагается вести себя соответственно.

— То есть, — произнесла она сдержанно, — их все-таки видели?

Воин кивнул.

— Те, кому больше пяти тысяч лет, — сказал он. — Но такие эльфы ведут закрытую жизнь. Позволите спросить, почему вас заинтересовали именно темные?

Каонэль заправила за острое ушко прядь, которая на солнце серебрится по-особенному ярко.

— Не знаю, — честно сказала она. — Видимо, потому что о них почти не известно.

Правильные брови воина чуть сдвинулись, словно он прикидывает, говорить на эту опасную тему дальше или нет. Затем шевельнул ушами и произнес:

— Ходили слухи, ваше высокочестие, что в Великом Разломе что-то произошло.

Глаза эльфийки сверкнули, как два янтаря.

— Что?

— Не известно, — ответил темноволосый воин. — Ясно лишь то, что после этого ни один темный эльф не показывался ночью на поверхности. Многие решили, что они погибли. Но если спросить меня… Не думаю, что такая мощь могла бесславно пасть. Что-то случилось, это определенно, госпожа Каонэль. Однако я не верю, что темные эльфы погибли.

Уши серой невольно вытянулись, глаза засветились, будто готовится нападать, хотя вокруг тишь да гладь. Взгляд на секунду стал отвлеченным, будто находится где-то далеко за пределами Цитадели, воин тут же вскинулся и подхватил лук. Уши задергались, вслушиваясь в каждый шорох.

— Что-то нет так, ваше высокочестие?

Лицо Каонэль тут же приняло нормальное выражение, она потерла глаза и выдохнула — вокруг спокойно, как в огрином болоте. Она тряхнула водопадом серебряных волос и произнесла:

— Кажется, мне нужно отдохнуть. Нельзя столько читать об эльфах. Тем более, о темных.

В небе зашелестело. По звуку эльфы и так поняли, что это хлопает крыльями птеринг — только он делает такие паузы между взмахами. Но Каонэль все же подняла голову. Керкегор действительно неспешно летит от ее Дерева, словно до этого кружил над ним и подслушивал, хотя у птерингов слух — не самая сильная сторона.

— Нужно обезопасить резиденцию и с воздуха, — проговорила серая, глядя, как удаляется пернатая фигура.

— Даже от горгоны и гарпии? — уточнил темноволосый эльф.

Каонэль дернула самыми кончиками ушей.

— С ними мы дружим, — сообщила она. — Но даже в этом случае надо сделать какой-то ключ, пароль… Не знаю. Птеринг вроде умный, но у меня от него затылок теплеет. Чую, он тот еще гусь. Все время порхает, высматривает. На днях с самого утра в башню к мелкинду летал. Эвриала любит взмывать повыше, она все сверху видела.

Темноволосый воин-эльф уточнил:

— Эвриала, это маленькая, с белыми волосами?

— Нет, — отозвалась Каонэль. — Маленькая — это Аэлло, она гарпия. А Эвриала со смоляными волосами, горгона.

— В цитадели много крылатых, — заметил эльф.

Серая хмыкнула кивая.

— И некоторые суют клюв в чужие дела. Что очень утомляет.

— Позвольте сопроводить вас, госпожа Каонэль, — предложил воин. — Король Сильвирела мне отрежет уши, если с нашим Хранителем что-то случится.

— Ваш король очень заботлив, — отозвалась серая, направляясь к входу в Дерево.

— О, да, — согласился воин. — Хотя не со всеми.

* * *

Вельда пару мгновений таращилась на витиеватую клинопись, которая все еще подсвечена магическим сиянием осколка. Потом топнула так, что эхо разнеслось под своды и, ударившись о выступы, убежало в темноту коридора.

— Это все ты! — выпалила она полурыча, полувсхлипывая. — Ты затащил нас сюда! Я говорила! Говорила, надо вернуться! Какой во всем этом смысл? А теперь мы потерялись в самом опасном месте мира!

Глаза воржихи загорелись багровым, она взвизгнула и кинулась на Лотера, явно собираясь расцарапать ему лицо. Полузверь успел уклониться и, проскользнув под локтем, обхватил ее сзади.

— Ты чего? — спросил он в самое ухо. — Голодное бешенство? Уже второй раз кидаешься.

— Нет у меня никакого бешенства! — прорычала Вельда, дрыгая ногами и пытаясь выбраться.

При каждом взмахе разорванная юбка взлетает, обнажая крепкое загорелое бедро, которое Лотер успел заметить даже в таком неудобном положении. Но воржиха словно забыла о стыдливости, о Фалке, который смотрит на нее изумленными глазами и даже об опасности, которая может прийти из темноты.

Лотер сжал ее крепче, и Вельда застонала.

— Прекращай, — глухо сказал он над ней.

— Тебе наплевать на других! — не унималась воржиха. — Я ведь просила, просила… Нет, небе надо ломиться в самое сердце опасности. Подальше от Цитадели, где остальные Хранители!

— Дались тебе остальные Хранители! — огрызнулся полузверь. — Только и слышно от тебя, Цитадель, Хранители. Тебя сюда никто не звал, воржиха. Могла остаться там, в безопасности. Я предлагал.

Вельда взбрыкнула еще раз, но Лотер оторвал ее от земли, как пушинку, и воржиха сдалась, беспомощно повиснув у него в руках.