Охота на привидений

— Ничего утешительного. Бомбят его. Лицо Ани залила красная краска.

— Сволочи! На мирных людей с бомба­ми! Ничего, как пришли, так и обратно уйдут. В октябре война уж кончится.

Отец Михаил смолчал, и никто ничего не хотел прибавить к сказанному.

— Ну ладно, к делу, — серьезно сказа­ла девушка. — Мы с Колькой церковь за­пирать пришли. Вы мне предоставьте опись вашего имущества. И чтобы ничего не про­пало до завтра. А завтра все вынесем, из района машина придет. Добро церковное людям послужит.

— Ступайте, отец Михаил, — отец Ни­колай взял его под локоть. — Ступайте, мы с дьяком управимся, устали вы.

— Ничего, — сказал протоиерей и, по­вернувшись, сделал шаг к церкви.

Что-то лопнуло у него в груди, словно солнце вспыхнуло и погасло. Нестерпимой болью пронзило все существо, и стало не­чем дышать. Сразу стемнело вокруг, и со стоном он повалился навзничь в июль­скую пыль.

Отца Михаила несли на руках отец Ни­колай, дьякон Антон и комсомолец Колька Михеев. Анна у церкви осталась. Положив попа дома у него на широкую кровать, Колька сразу к Анне побежал, дьякон за доктором, а отец Николай у постели остался.

Отец Михаил сначала спокойно лежал, в себя не приходил. Николай ему грудь водой смочил и пару капель сквозь стисну­тые зубы внутрь влил. Только он все равно не очнулся до прихода доктора.

Доктор слушал сердце у протоиерея, щупал пульс, потом укол ему сделал в ру­ку. Отец Михаил ровнее задышал, но глаз не открывал и не двигался.

— Сердце у него, инфаркт, — сказал врач. — Сейчас пусть лежит. Трогать нельзя. Я вечером еще зайду и поутру, если доживет. Детям надо весточку по­слать.

И ушел, оставив у постели больного по­па дьякона и отца Николая. Дьякон Антон тут же побежал телеграммы в Калинин и Москву детям протоиерея отбивать. Как ушел, отец Михаил бредить начал. Метал­ся, хватал себя за грудь. Стонал, что-то бормотал иногда, не разберешь только что. Где он был? Что ему виделось?

Потом Колька Михеев вернулся, при­вел с собой тетку Антонину, прихожанку отца Михаила. Она богомольная была жен­щина, в церковь каждое воскресенье ходила, ни один праздник церковный не пропуска­ла. Согласилась с больным протоиереем посидеть. А отца Николая Колька с собой увел, составлять опись церковного имуще­ства.

Вечером перед приходом врача отец Михаил в себя пришел, хотел на кровати сесть, Антонина его удержала.

— Кто здесь? — спросил больной.

— Это я, Антонина Михеева, лежи ба­тюшка, будь покоен.

— Антонина? А-а, помню. Слышь, Ан­тонина, это еще не конец.

— Какой конец, батюшка, лежи — по­правишься.

— Да не о том я. Граду сему не конец еще, вот я про что. Я это видел, Антонина. Только сначала камня на камне здесь не останется, и «мерзость запустения» тоже будет. Но и это еще не конец. Не допустит того Матерь Божия, защитница земли рус­ской. Надо нам только образ ее спасти, и все возродится, вместе с храмом ее возро­дится. Слышь, Антонина?

— Слышу, слышу, батюшка, — плака­ла женщина, — ты уж лежи только, боль­ной ведь.

Опять пришел врач, опять щупал пульс, опять сделал укол. Как и в первый раз, отец Михаил успокоился и, кажется, за­снул. К ночи вернулся усталый отец Нико­лай с дьяконом. Отпустили Антонину. Потом и Николай к семье ушел, а дьякон Антон остался. Сидел-сидел, видит, боль­ной спит, и сам рядом прилег на диванчик да скоро заснул.

Отец Михаил очнулся в ночи. Привы­чно, по-домашнему, тикали ходики, ря­дом кто-то храпел. Больной приподнялся на локте, боли не было, только тяжелый булыжник лежал за грудиной непосильным грузом. Тошнило.

Стараясь не шуметь, отец Михаил сел и спустил ноги с кровати. Взял в руку свою обувку и босиком подошел к стоявшему у стены шкафчику. Потихоньку в темноте выдвинул один ящик, нащупал там спич­ки, взял их, затем так же тихо вышел из дому. Храпящий не проснулся.

На свежем воздухе больному немного полегчало. Отец Михаил смог даже при­сесть на ступеньки крыльца и обуться. С тру­дом, но поднялся. Знобило, однако преж­ней боли в груди он не чувствовал, вот только булыжник.

Как и утром, протоиерей знал, куда ему надо идти. Этот путь был хожен им много­кратно за долгие годы жизни в Ворожееве. Легко ориентируясь во тьме, он двигался в сторону храма. Как и утром, он не пошел к его входу. Да теперь это было и бессмыс­ленно. Ключи от храма лежали в правле­нии, и на дверях появился дополнитель­ный здоровенный амбарный замок. Окна тоже затворены и заперты изнутри, да он бы и так туда не вскарабкался, сил остава­лось немного.