Охота на птичку (СИ)

- Даже не поцелуешь перед сном? — откликается он своим фирменным урчащим басом. Нависает сверху. Его кровать выше и в два раза шире моей.

- Нам на сон осталось меньше четырех часов. Потом у тебя перевязка, томограф и выписка, - деловито перечисляю, однако быстро меняю тон, чтобы продемонстрировать тирану Гордиевскому, что кроме приказов в мире существуют еще и просьбы. — - Давай немного поспим, котик. Прошу тебя.

- Ладно, Птичка. Котик потерпит, но завтра держись. Я тебе все перышки переберу, - обещает сладострастно.

Пытаюсь отодрать его руку, но он перехватывает мою ладонь и шепчет:

- Мне было хорошо.

Хочу сказать, что мне тоже, но не успеваю. Он добавляет:

- Но катастрофически мало. Завтра продолжим.

Засыпаю я с довольным до неприличия лицом, а просыпаюсь с его рукой на груди. Он так и не убрал ее.

Утром Никиту забирают на процедуры, а мне медсестра велит собрать его личные вещи и спускаться в камеру хранения за сумкой.

Я не хожу по палате, а порхаю бабочкой по цветущему лугу. Пританцовываю, чищу пальцем зубы и расчесываю пятерней волосы. Улыбаюсь своему отражению, подмигиваю и показываю язык. Потом открываю жалюзи и счастливо всматриваюсь в начало нового дня.

Госпиталь стоит на холме, из окна открывается потрясающий вид на окрестности. Внизу, за сосновыми холмами, раскинулась Барселона, виден даже краешек моря. С такими пейзажами болеть нельзя, только выздоравливать и идти дальше радоваться жизни, что мы с Никитой и планируем сделать после перевязки.

Мы. Я и Гордиевский средний. Мой Ники, мой котик!

Достаю из тумбочки его часы и телефон. На экране светятся уведомления о пропущенных звонках. Один от абонента «ОТЕЦ» и три - с подписью «Юля».

Смотрю на экран и висну, а затем стремительно тухну. Огромная печальная тень ползет невидимой тучей и поглощает меня целиком. Мир вокруг теряет краски, тускнеет и сереет, словно на него наложили черно-белый фильтр. Руки дрожат, горло сжимает болезненным спазмом.

Она звонила ему ночью. Три раза. Это означает, что они до сих пор вместе? Бывшие по ночам тоже иногда наяривают — случается, особенно спьяну. Но разве он говорил, что они расстались? Сказал только, что не летал с ней на острова, а дальше я додумала все, что мне хотелось. Повелась на красивые слова и жесты, раскатала губу, что Гордиевский - мой парень.

Знаешь кто ты, Соня Соловей? Никакая ты не Птичка. Ты — тупая курица.

Собираюсь на автопилоте, рекомендации врача слушаю отстраненно. На Никиту лишний раз стараюсь не смотреть — больно. Из последних сил держусь, чтобы не заплакать.

Через час мы выходим из госпиталя. Пряча глаза, отдаю ему телефон. Он не замечает ничего особенного в моем поведении, сразу же проверяет неотвеченные вызовы и набирает отцу. Пока едем в такси, обстоятельно рассказывает ему об аварии, успокаивает, что порезы незначительные и что страховки покрывают лечение и ущерб прокатной компании. Обо мне - ни полслова, ни намека.

Я смотрю в окно и думаю: станет ли он при мне отчитываться Юле? Естественно, ей Никита не перезванивает.

Заходим в Маджестик. Днем в холе отеля многолюдно, у ресепшн замечаю несколько знакомых лиц. Это игроки одного известного футбольного клуба. Вокруг них - никакого ажиотажа, что неудивительно. В отелях такого уровня легко можно встретить медийных личностей: актеров, певцов и спортсменов мировой величины.

Пока идем к лифту, Никита шепчет мне на ухо фамилии футболистов. Я их знаю. Сложно жить в Испании и не разбираться в футболе. В этой стране на нем помешаны абсолютно все. Мальчишки учатся набивать мяч раньше, чем ходить. Матчи транслируются в каждом баре, во время особо значимых улицы пустеют. Жизнь в стране замирает — все прилипают к экранам.

Я тоже часто смотрю футбол с друзьями. В любой другой день я пищала бы от восторга при виде этих звезд. Но сегодня в моем посеревшем мире нет места радости. Отстраненно улыбаюсь и следом за Гордиевским захожу в огромный зеркальный лифт.

Зачем я поднимаюсь к нему? Почему просто не пошлю к черту и не вернусь в свою жизнь, где нет взбалмошных мажоров и их далеких красавиц-невест?

Оказавшись в номере, Никита тут же заказывает завтрак и просит меня его встретить. Сам идет в ванную. Побриться и смыть больничный флер, как он выражается.

Меня накрывает еще сильнее. Неприкрытая роскошь отеля Маджестик расставляет все по своим местам.

Останавливаюсь у большого зеркала, разглядываю свое жалкое отражение. Полосатая футболка, купленная на уличной барахолке, комбинезон молодежной марки уровня масс-маркет и простенькие кеды слишком сильно контрастируют с обстановкой. Да и сама я выгляжу мятой и неухоженной. Не Мисс области, однозначно.

Юля хороша собой и идеально подходит Никите. Их семьи дружат много лет, они росли в одной среде, у них схожие интересы и одинаковый стиль жизни. Даже внешне они похожи. И смотрятся лучше, чем Дашка со своим Кисом.

Что я здесь забыла?

Задаю себе этот риторический вопрос, уже открывая дверь. История повторяется: я снова сбегаю, пока Никита принимает душ.

Страус ты, Соня. Беги! Беги и суй голову в песок!